– Два с лишним года, почти три, – ответил Глеб, покопавшись в бумагах.
– Ну вот. Конечно, возможно, что жена надоела и за такой короткий срок, всякое бывает, но всё же – слишком мало прошло времени. Какие ещё версии? Недовольный пациент? Махинации с материалами или амулетами? Впрочем, это опять же после разговора с вдовцом выяснится, и то не сразу.
– Ну, есть ведь варианты и более экзотические. Наследство, которым кто-то не хочет делиться, например. Или родственники, на которых хотят таким образом воздействовать.
– Родственники, да… – Алекс остановил магическое перо. – Помнишь, была у меня история, когда я девушку пропавшую разыскивал?
Никонов сдвинул брови.
– Екатерина… Баталова, так?
– Баташова. Там у отца её хотели фабрику отнять, девчонку сперва запугивали, а потом похитили… Тоже ведь вариант.
– Да, помню. В подвале старой школы её держали, если бы не парень с собаками, и не отыскали бы.
– Но-но! – шутливо возмутился Алекс. – А кто парня с собаками увидел и к делу привлёк? Я! Вот то-то! Кстати, школу собачью они теперь с Екатериной вместе держат… Ладно, не о том речь. Что мы знаем о родителях Рузанны?
– Родители, скорее всего, тут ни при чём. Во-первых, они живут в Ереване, во-вторых, оба пенсионеры. Подробностей не знаю, но это направление, скорее всего, пустое.
– Скорее всего, но не обязательно. Ещё дети у них есть?
Никонов махнул рукой.
– Ещё шестеро. И завтра собираются прибыть в Москву.
– Их можно понять…
Друзья помолчали, потом Алекс спросил:
– А шкатулка, которая в сейфе, что в ней? И сразу второй вопрос – она может быть из тех краёв, из Армении?
– Шкатулка заперта на магический замок. Вернее, даже не так: на ней не видно ни замочной скважины, ни вообще того места, где она должна открываться. Щели нет, понимаешь?
– Значит, и это до завтра, – он остановил магическое перо и захлопнул блокнот. – Тогда давай заканчивать этот разговор, после беседы с доктором Черняевым будет хоть что-то понятно. Может быть.