И с верой в лучшее, маяк…
Ты словно старый кашалот
С легка потухшим острым взором
Сквозь толщу времени холодных вод
Плывёшь с надеждой, к возвращению
К тем берегам Родных широт…
Гарпуны рока вновь, ложатся по волне
Но лишь слегка коснувшись тела
Напрасно крабы ждут на дне
Путь бренный к скорби сатане
Повременит своего дела…
Рвёт душу, словно ветер флаг!
шторм мимолётного отчаяния
Он словно твой лютейший враг
Что потушить готов очаг…
Сакральных лепестков желания…
Но не сломить ему, любви костяк…
Не погубить её отваги обаяние…
Пока души твоей, архипелаг
Волной надежды омываемый…
И с верой в лучшее, маяк…
Зачарованный пленник
О если б знал ты, брат мой во крови
Как одинок, бывает человек, в толпе бредущий
Как растворяется вся ценность, и величие души
Среди себе подобных, словно призрак неимущий
Как вязнут все его надежды, грёзы, и мечты
Среди безликих, мимо проходящих, и снующих судеб
И как привык он к ложным истинам, фальшивым яблокам любви
и суррогатами реанимировать пытается, души, остывших трупы
И если б знал ты, как бывает, счастлив человек вполне
Когда один он, средь унылых скал себе, бытует
Где в одиночестве страдания, душа не ведает его
Где, слившись с миром безграничным, он не с кем уж не воюет
Он с другом верным у костра, ведёт беседу обо всём
И льется жизнь через него, словно божественный источник
Не ищет более надёжности, и радостей в пустом
Сам для себя и пропасть, и спасительный чрез эту пропасть мостик
Ты бы не стал тогда, так искренне жалеть его
Но пожалел б себя, и всех, кто проведёт всю жизнь в болезни
В чужих стремлениях и мнениях, во всём что ложно и мелко
Счастливый раб напичканной, таблоидами жизни
Пропитанный насквозь как ствол, условностями быт
что разрастается над прерией, огромными ветвями
словно древнейший, не сгибаемый, под ветром баобаб
он закрепился в разумах, мощнейшими корнями
И все уверены на сто, что, в общем, правильно живут
И что нет лучше образа их, беспокойной муравьиной жизни
Что мера здесь для всех вещей, всегда положена в одно