Лес на этом мелкосопочнике был хороший, сосновый, грибной. Но всё портили комары. Откуда они только брались в этих сухих краях? Землю покрывал толстый слой сосновых иголок, которые пружинили под ногами и издавали сильный смолистый запах. А на вершинках сопок стояли высокие – по грудь – заросли трав, в которых выделялись соцветия мать-и-мачехи. И запах там был ещё более крепкий, чем в лесу. Пахло разогретой травой и покосом, хотя здесь уже давно никто траву не косил. Грибов было много и набрать на обед их можно за полчаса, но он не спешил. Приятно бродить по лесу после выжженных солнцем и выбитых армейской техникой сопок, и голой степи в пойме Селенги.
Сержант шёл от реки к железнодорожной насыпи и улыбаясь смотрел на реку, на сложенный из старых серых брусьев мост, на пограничную вышку и на выгоревшую траву, оставлявшую щедрую пыль на сапогах. Как мало надо, чтобы заставить человека улыбаться – всего лишь подарить ему надежду на близкие перемены. Пусть до дома ещё много тысяч километров, всё равно – самое скверное осталось позади. Позади остались унизительные и бесполезные занятия на плацу – ходить строевым шагом «в ногу» его не смогли научить ни в пионерском лагере, ни в армии. Позади ползанье в грязи на полигонах, постоянное напряжение в ожидании драки на пересыльных пунктах и в полутёмных казармах, пронзительный зимний ветер, свирепо продувающий шинель без подкладки и летнюю хэбэшку во время утренней переписи вагонов на воинской разгрузочной рампе. Ватные рукавицы, которые удалось украсть где-то в комендатуре, не позволяли держать карандаш, и писать на утреннем ветреном морозе приходилось голыми руками. Снега зимой не было, а из глубины Монголии постоянно дул сильный холодный ветер.
«Зимнюю стойку прыжком принять» – когда рота на построении перед походом в столовую или в киношку стоит на зимнем ветру, который режет глаза, а руки в карманах – «два наряда вне очереди», без шинелей и бушлатов, в ожидании команды «вперёд шагом марш». И сержант в бушлате – не застёгнутом на пуговицы, а плотно затянутом ремнём «не по уставу», тянет время, глядя, как бойцы стараются принять позу, при которой холодная одежда не так плотно прилегает к голодному организму. Шинели и бушлаты одевать не разрешали – чтобы в столовой или в холодном солдатском клубе их не украли бойцы из соседних батальонов – одежды в войсках не хватало.