После этого Гоша испытал нечто… странное. Сравнимое с легким электрическим разрядом. Или мини-землетрясением.
Словно качнулся асфальт под ним, дома и деревья сместились… а через секунду – все опять на месте.
И перед ним, «Громобоем», стоит самая потрясающая девочка, какую ему доводилось видеть вживую.
Вот такие дела. Ему даже захотелось глаза протереть – может, мерещится?
Как бы не так. Не мерещится.
Глазищи – в пол-лица (поначалу он их цвет определить не мог – то ли голубые, то ли зеленые… лишь впоследствии убедился – серые, но какие серые!)
Лицо разрумянилось, тонкие ноздри маленького носика гневно трепещут, нежные губки чуть приоткрыты (словно она вознамерилась свои белоснежные зубки оскалить), но главное — не боится! Ни черта не боится! Хотя прекрасно видит, кто перед ней…
Студентка паршивая, пигалица, наверное, двадцати еще нет… но та-акая прехорошенькая! Он даже невольно сглотнул слюну. И, пожалуй, впервые за десяток лет, пока наращивал свои авторитет и мышечную массу, не нашелся, что сказать.
…Рыжий, тем временем, воспользовавшись его замешательством, успел подняться на ноги и даже собрать часть своих книжек.
«Громобой», собрав волю в кулак, отвел, наконец, глаза от личика, любоваться которым, казалось, можно бесконечно, и шагнул к рыжему.
И девчонка шагнула. Опять заслонив собой шкета.
– Я сказала, не трогайте его!
Пожалуй, дерзость этой пигалицы повергла Гошу даже в больший шок, чем ее красота.
– Да ты… – только и сумел просипеть «Громобой», – Ты видела, что он сам под колеса бросился?!
Вот так дела! Он теперь еще и оправдывается! Может, солнечный удар?
А сумасшедшая девица тем временем полезла в свою сумочку, извлекла из нее бумажник, а из бумажника – пачку купюр.
– Этого вам будет достаточно в качестве компенсации за моральный ущерб? Если нет, скажите, сколько вам нужно, чтобы вы оставили моего друга в покое.
Друга?! Гоша, похоже, просто лишился дара речи. Да этот шкет ей – по плечо! Ну, надо такое отмочить – «друга»!
…И неожиданно вместо того, чтобы объяснить девчонке, где самое место ее засаленным бумажкам, Гоша… расхохотался.
Это было определенно нервное. Гоша знал – случается подобное. Обычно – в экстремальных ситуациях.
А девочка, однако, молодец! Дерзкая!
Она тоже улыбнулась. Правда, не слишком уверенно.
– Ладно, проехали, – едва не ошалев от собственного великодушия, изрек «Громобой». К рыжему он уже не испытывал злости (не иначе, вся злость испарилась вместе с хохотом) и готов был его отпустить… но вот девушка… с ней определенно знакомство хотелось продолжить.