Но позитивные науки намного опередили ту часть старого неразделенного стремления к знанию, которая сохраняет название философии в отличие от науки. Дело в том, что философия не могла добиться систематического прогресса, какой бы плодотворной она ни была, и занималась тонкими рассуждениями и сложным теоретизированием, пока не был открыт ее истинный метод, я имею в виду метод анализа опыта как субъективного явления, отбрасывая предположения. Именно эта особенность и является характерным отличием философского метода от научного. Оба метода устанавливают новую форму опыта в противовес его обыденной форме, но только философия исходит из субъективного анализа того, что действительно переживается, в отличие от научного метода, основанного на индукции, гипотезе, предсказании и проверке. И, следовательно, философская форма опыта, достигаемая таким образом, является единственной формой, в которой может найти место знание о Бытии, в отличие от предположения о нем как о чем-то per se 'notum (которое, как отмечалось выше, также является чем-то совершенно непознаваемым, хотя и предполагается как реальное).
Поэтому в том, что касается принятия субъективной точки зрения и ее последствий, философия противостоит научной форме опыта так же, как и здравому смыслу. Ибо наука и здравый смысл схожи в том, что принимают объективный взгляд на опыт, в отличие от субъективного. Наука, правда, субъективна как знание; таков же и опыт здравого смысла. Но это не то же самое, что субъективный взгляд на него. Говоря, что наука объективно рассматривает опыт, мы имеем в виду, что она берет объекты для анализа и изучения в их характере объективно данных фактов или данных. В этом характере они являются ее предельными значениями. Здравый смысл – это тоже эмпиризм. Наука заменяет эмпиризм здравого смысла точным и точно доказанным знанием. Мир науки – это не что иное, как мир здравого смысла, сведенный к измерениям и отнесенный к общим законам природы. С объективной точки зрения видны только объекты. Но с субъективной точки зрения и объекты, и знание о них видны сразу, отличаясь друг от друга, но находясь во взаимной и неразрывной связи. Таким образом, и здравый смысл, и научная форма опыта одинаково выходят за пределы философской формы, которая, тем не менее, ни в коей мере не выходит за пределы феноменального и относительного существования, которые, по сути, являются пределами самого опыта.