Натаська не была невинной и знала, откуда берутся дети. Пять лет назад она окончила коррекционную школу-интернат, как ее семеро братьев и сестер. Не выговаривала шипящие звуки. Вместо «шапка» – «сяпка», вместо «шарик» – «сялик».
В детстве, когда спрашивали имя, она смешно выпячивала губки и отвечала: «Натаська». С тех пор и прилипло. Ее мать и отец тоже были «не от мира сего». Старшего сына они отправили учиться в общеобразовательную школу. За год его так и не научили ни читать, ни писать. Направили на специальную комиссию. Следом за старшим, с диагнозом – легкая дебильность, в коррекционную школу отправились остальные. Натаська родилась третьей.
В школе-интернате точные науки ей не давались, зато она в совершенстве освоила основы домоводства, цветоводства и швейного дела. Там ее научили всему необходимому для самостоятельной жизни: вкусно готовить, вести домашнее хозяйство. Она легко могла починить электрическую розетку и даже электрочайник. Хозяйка что надо, разве что с клеймом «дурочка».
Интимная жизнь тоже не прошла мимо Натаськи. Девственность она потеряла в восьмом классе со старшеклассником, крепким дебилом Никитой Савельевым. Взял он ее не в туалете, как делал это с другими девчонками, а ночью пришел в комнатку, где она проживала с двумя такими же одноклассницами. Цыкнул на соседок, и те сразу ретировались из комнаты, оставив их наедине. Натаська не сопротивлялась, когда он навалился на нее своим телом, ей самой хотелось испробовать то самое, о чем по ночам они шушукались с соседками. Было больно и душно, но Натаське понравилось сакральное действо, и теперь Никита, официальный «зених», регулярно появлялся в их комнате поздно ночью, когда воспитатели укладывались спать. «У нас любовь», – гордо говорила Натаська одноклассникам.
Она слышала ворчанье бабы Мани, их старенькой технички, мывшей полы в этом интернате еще со времен Брежнева: «Понаделали каморок, попробуй догляди теперь за ними. Раньше спальни большие, по сорок человек, и то не могли доглядеть, от ветра беременели, что ли? А сейчас? Успеешь ли в каждую комнату заглянуть? Интеграция да инклюзивное образование сплошные. Вот и возим каждый месяц».
Но, как и все вокруг, не обращала внимания на это ворчание. Мало ли, что бурчала старенькая уборщица? Разве прислушается кто, когда гормоны бурлят и вся жизнь впереди! Не до этого было Натаське.