В первую ночь он случайно угодил ногой в капкан, когда в нарушение инструкции, которую накануне вбивал ему в голову тренер, обходил свои «владения» с пылающим факелом. Эйлину показалось, что волк подобрался к границе участка, и он решил отпугнуть его ярким светом. Но увидев, что принял за зверя кучу сваленных сухих веток, от досады за свой страх ударил по ней ногой.
Капкан звонко щелкнул стальными челюстями и глубоко вонзился острыми зубьями в живую плоть. Парень сразу и не понял, насколько все серьезно. Боль была вполне терпимой, а небольшой капкан на вид казался довольно примитивным. Он решил, что при свете дня без труда разберется с замком, но утром оказалось, что это проблематично. Отец всегда беззлобно подсмеивался и говорил, что руки у его сына выросли не из того места.
Пытаясь открыть хитроумный замок парень сломал нож, служивший и орудием, и оружием. Это была единственная вещь, которую ему разрешили взять с собой. Впрочем, была еще ракетница с красной ракетой, своеобразный сигнал SOS, подать который у претендентов считалось величайшим позором. Ведь это означало, что ты трус и слабак, а главное – переоценивший себя дурак, возомнивший, что сможет стать великим гасителем.
Он не мог выставить себя в таком свете и подвести отца, который предупреждал, что испытания будут очень серьезными и предлагал участвовать в них через год. Но не только из-за отца Эйлин не имел права так поступить, а и из-за будущего сына, ведь его позор будут помнить годами, и вряд ли предложат следующему Келли проходить испытания.
Нога, стиснутая капканом, воспалилась, и к концу второго дня парень уже не мог на нее встать. Ночью от боли у него временами даже начинался бред, но единственная мысль неустанно билась в голове: «Я выстою. Отец будет гордиться мной. Осталось совсем немного, еще чуть-чуть».
А на рассвете третьего дня, когда силы почти покинули его, Эйлин обхватив руками вековое дерево и прижавшись к нему щекой, тихо попросил:
– Ангел, помоги мне выстоять, – и сквозь боль усмехнулся над самим собой. – Я точно схожу с ума, если уже, как маленький мальчик прошу Ангела помочь и шепчу в ствол дуба, хотя дуб совсем не тот…
Внезапно на него снизошло такое умиротворение, что он опустился на землю и спокойно уснул под шепот дубовых листьев. А через несколько сладких мгновений спасительного сна его разбудил волк, тяжело дышавший ему в лицо.