Живопись и графика Глухова Александра - страница 4
Вот что сказал Николай Иннокентьевич по поводу присланных ему работ Александра Глухова:
«Работы интересные, разнообразные, творческие, живые. В коллекции они особняком, но будет оттенок непосредственной современности».
15. А. В. Глухов. Автопортрет. 2018. Бумага, чернила. 30Х21. Коллекция Благодатова Н. И. Санкт-Петербург.
В советской и современной России к нонконформистскому искусству относились и относятся с повышенной степенью настороженности, а в бытность СССР и вовсе преследовалось, достаточно вспомнить для начала моего друга-художника Анатолия Зверева, которого советская власть расценивала как антисоциального типа и даже поставила его на учёт в психиатрическую больницу.
16. А. В. Глухов. Абстракция. 1988. Бумага, гуашь.30Х40.
Звереву ничего не оставалось, как податься в маляры. Он продолжал заниматься живописью, но на приобретение красок денег часто не хватало, и он удивительно ловко зарабатывал их игрой в шашки. Судьба наградила его почему-то ещё и этим талантом. Может быть, чтобы помочь реализоваться таланту живописному? С другой стороны, люди, имеющие шизоидный радикал, часто отличаются повышенной способностью к подобного рода стратегическим играм, и в прежние (докомпьютерные) времена можно было нередко наблюдать «чудаковатых индивидуумов» с шахматной доской подмышкой, идущих в сквер в поисках партнёров по игре.
Мне особенно запомнился один разговор с участием Анатолия Зверева, который характеризует жизнь художника-авангардиста в российском обществе.
17. А. В. Глухов. Часовня Богоявленского собора в Ногинске. 1989. Бумага, акварель, гуашь, чернила. 30Х21. Коллекция Благодатова Н. И. Санкт-Петербург.
18. А. В. Глухов. Чувство зимы… 2020. Холст, акрил. 20Х20.
Я пошла на кухню и поставила чайник, сказала Анатолию, чтобы он сходил умылся и вымыл руки с мылом, он послушно пошел в ванную, я у него спросила: – Анатолий почему от тебя так сильно пахнет? – (меня даже затошнило)
– Старуха… жарко, а я не мылся уже полгода, ничего удивительного (ответил он и опустил глаза в пол, ему было неловко передо мной).