Дед Василий сидел в своём любимом протёртом кресле и смотрел новости. Его старый толстый телевизор показывал лишь пару каналов, что деда очень злило. «Чёртова коробка! Даже Дискавери не показывает!» – Он нервно царапал ногтем пакет, защищающий пульт от пыли. В этот момент ведущая новостей рассказывала про открытие детского летнего лагеря в отреставрированном Доме культуры. «…Лагерь дневного пребывания, и первый поток счастливчиков уже завтра…» – не дослушав, дед Василий резко вскочил. От такой активности спину защемило, голова закружилась, и он плюхнулся обратно. По полу вмиг разлетелись семечки вперемешку с кожурой. На подлокотнике стало пусто. «Чтоб тебя!» – выругался дед, постепенно приходя в себя.
А всё из-за новости об открытии детского лагеря. Дом культуры находился как раз во дворе деда Василия, а это означало, что ему каждый день придётся слышать детский гомон. А он очень не любил детей. Честно говоря, он вообще людей не любил.
Всю жизнь дед Василий проработал военным врачом. Вечные разъезды по горячим точкам и помощь раненым. Работу он свою любил, гордился тем, что людям помогает. Нравилось ему быть нужным. Только когда на пенсию вышел, понял, что одинок. И семью не создал, и людям стал больше не нужен.
«Пусть только начнут шуметь, я им устрою летний лагерь!» – ворчал дед, подметая рассыпанные семечки.
Следующее утро радовало чудесной погодой. Солнце смело расположилось на безоблачном голубом небе, игриво заглядывая лучами в открытые окна. Дед Василий устроился в своём любимом кресле и наслаждался тишиной. Его квартира находилась на первом этаже, поэтому он следил за всем, что происходит во дворе, со своего протёртого наблюдательного пункта. Через час за окном замелькали лица, дети прибывали в лагерь. На вид всем было лет девять-десять. «Сидите там, за стеной. На улицу только не высовывайтесь», – бурчал он им вслед.
Спустя несколько минут пятнадцать человек вывалились на улицу для утренней зарядки. Под весёлую музыку и бодрые выкрики вожатого толпа пришла в движение. У деда Василия участился пульс. Он встал, окинул молодёжь презрительным взглядом и закрыл окно. Не забыв при этом плотно задёрнуть шторы. Это спасло его лишь на некоторое время. Вскоре в комнате стало душно.