В этот момент она увидела в нём одержимого исследователя, который слишком сильно сосредоточен на своих изысканиях.
– Виктор Павлович, взгляните на научные достижения и прогресс в области космоса! – пыталась оправдать его Вера. – Наш мир не так уж плох. Она пыталась найти аргументы, которые могли бы изменить его мнение.
– Да, Вера, наш мир великолепен. Но не благодаря науке и технологиям, он изначально великолепен. И человек как раз потерял эту способность, видеть великолепное снаружи, а в первую очередь, только потому, что он сам стал отвратителен внутри. Еще Спиноза Бенедикт сто лет назад писал: «Скупость, честолюбие, разврат и т. д. составляют виды сумасшествия, хотя и не причисляются к болезням». Тем более наука! – он воскликнул. – Я сам человек науки, но могу уверенно сказать, что очень долгое время религия была инквизитором науки, а теперь, Вера, теперь сама наука выступает инквизитором новых знаний.
– Иииии, Виктор Павлович, что Вы хотите сказать? – она так сильно напряглась, так как ощущала всю боль и немного начинала понимать, к чему ведет профессор.
– Я хочу сказать только одно, каждый переход от одного общества к другому сопровождался не только открытиями и созиданием, но и разрушениями. При этом не только человек разрушал, порой сама природа вмешивалась в процесс, видя все происходящее. Человек стал потребителем, он решил, что планета ему должна. Он будет копать, доставать, сжигать, истреблять, набивая свои карманы и прикрываясь наукой? Нет, Вера, каждый раз наша планета отвечала, каждый раз она ставила его на место и давала понять, что не он здесь главный. И думаю, Вера, в этот раз будет так же. – он придвинул еще ближе очки к глазам, по нему было видно, что он очень возбужден.
– Виктор Павлович, объясните, пожалуйста, к чему Вы клоните? – с каждой секундой вопросов у Веры становилось больше и больше.
– Вера, мы отвлеклись от темы нашей встречи, – сказал профессор, резко меняя направление разговора. Он заметил, как зрачки Веры расширились, и понял, что напугал девушку. Поэтому он решил прекратить разговор.
– Но, профессор, Вы так и не объяснили… – с мольбой в голосе произнесла Вера.
– Тшшш, тише, – он приложил палец к губам, призывая Веру замолчать. – Мы обязательно вернёмся к этой теме, она настолько обширна, что можно говорить о ней часами. Но сейчас Вам нужно готовиться к завтрашнему дню, а мне – работать. Вернёмся к тому, зачем мы здесь собрались – к гипнозу. Вера, Вы серьёзно говорили, что хотите быть добровольцем? – Виктор Павлович хотел возобновить этот проект. Он чувствовал, что в этой работе есть что-то важное и неизведанное.