Вместо этого я вернулся в свой угол, отчего вагонетка наклонилась.
– Слушай, сосед, кстати, как тебя?
– Ваня.
– Я Никита. Значит, слушай, Ваня, не мог бы ты отползти к двери.
– З-зачем?
– Чтоб нас не качало. Я попробую пробить дыру.
Послышалась возня, и вскоре наша камера выровнялась. Тогда я и попытался пробить отверстие в железной стенке. Она оказалась крепче, чем я думал. Пришлось бить сильнее, чем я снова привлёк надзирателя.
– Эй, сказано же было, не шуметь! – не открывая окошка, выкрикнул он.
После этого мой сокамерник взвизгнул и побежал ко мне. Я догадался, что надзиратель разогрел металл возле двери.
Ваня не добежал даже до середины контейнера, как упал, остановленный цепями.
За дверью раздался радостный смех Джейсона.
– А я предупрежда-а-ал, – с наслаждением протянул он.
Вот же ублюдок. Он даже не мне сделал больно, а невинному парню. Тот, кстати, снова принялся всхлипывать.
– Так, успокойся. Мы отсюда выберемся.
– Что я сделал такого? За что я здесь…
– Видимо, не смог себя защитить. Сейчас это карается смертью. Ну или рабством.
– Да заглохните вы уже, конченые. Достали! – снова возмущался сосед.
– А он в чём-то даже прав. Если завтра тяжёлый день, то нужно выспаться.
– Я… Я боюсь.
– Не ссы, Ванёк, прорвёмся.
Плач парня поутих, и я даже сумел уснуть на уже тёплом железном днище нашего ящика. Даже сумел отдохнуть за ночь, чему очень был рад. Не радовало только скорое пробуждение, не сулящее ничего хорошего.
– Подъём, мясо, поднимаемся! Пора умирать и радовать зрителя, га-га-га! – радостно орал надзиратель, стуча чем-то железным, по каждому контейнеру.
Ещё до того, как надзиратель открыл дверь, я увидел дневной свет через щели между листами стали. Они были крошечными, но всё же давали некоторое освещение.
Я даже смог рассмотреть своего сокамерника. Им оказался паренёк лет семнадцати. Это объясняло, почему он постоянно ревел. Хотя внешность у него не соответствует поведению. Весь в наколках, полбашки выбрито, а половина заросшая, как лобок у моей бывшей. Даже на лице небольшое тату над глазом. Рапер, наверное… Да, точно, ещё и цепок на шее, будто ему кандалов мало.
Надзиратель прошёл дальше, продолжая стучать в каждый вагончик, а другие охранники начали открывать наш.
– Вань, ты какой класс выбрал? – спросил я тихонько, начав освобождать свои руки от цепей.