– Не вижу в этом ничего особенного, – разочарованно хмыкнула девочка и закрыла неинтересную газету. – Эти газеты могут написать всё, что угодно, лишь бы не потерять читателей. Жёлтая пресса! Ерунда какая-то. Не стоит верить сказкам.
Митя немного обиделся. Он снова развернул газету и, слегка прищурив глаза, сказал:
– Это вовсе не сказки, Женя! Сегодня я лично разговаривал с этим бродягой с того самого переулка.
– И что? – недоверчиво пожала плечами Женя.
– Он всё видел, это было на самом деле!
– Видел, как таксист превратился в лёд, а потом растаял?
– Он не растаял… вернее, я не знаю, что произошло с ним дальше – замороженного таксиста забрала милиция. А Василий всё видел!
– Василий? Какой ещё Василий?
– Так зовут бродягу.
Митя замолчал, ему очень хотелось, чтобы Женя поверила ему, но та вдруг снова занялась своими уроками. И мальчику ничего не оставалось делать, как забрать газету и попрощаться.
3
В Чёрном замке Зверозуба пахло сыростью, плесенью и ещё чем-то до тошноты омерзительным и гадким. В последнее время здесь было довольно шумно, многочисленные обитатели замка с нетерпением ждали хороших вестей, но дела продвигались слишком медленно. В этот вечер в Чёрном замке тёмных сил было особенно шумно. Серая толпа галдящих ушастых гоблинов, воющих оборотней с горящими от возбуждения глазами, лохматых ведьм и прочих злых тварей плотным живым кольцом обвила того, кто говорил им срывающимся от волнения голосом:
– Час назад я вернулся из мира людей!
В ответ толпа глухо взвыла, зашевелилась, подобно грязному вязкому болоту, и заколыхалась в нетерпении.
– Не тяни, Горбун, говори! – донёсся из толпы пронзительный визг волосатого получеловека-полупаука.
Горбун растянулся в довольной ухмылке, наслаждаясь минутой славы. Ещё вчера он был никем для всей этой толпы, ничтожеством, убогим калекой и просто бесполезным стариком. А сегодня он стал богом. Собравшиеся здесь были готовы упасть к его ногам и называть Господином. Омрачало лишь одно – вся эта слава досталась старику благодаря Зверозубу.
– Я был на Зелёной улице! – наконец произнёс Горбун, крепче сжав свою кривую трость. Перед глазами невольно возник образ рыжеусого таксиста с горящими от недоумения глазами. Мужчина выглядывал из окна своего автомобиля и во весь голос кричал: «У меня сын родился, Горбун! Будь человеком, не превращай меня в лёд!» Отмахнув от себя наваждение, Горбун повторил: