– Ты не против, если посмотрю столики? – спросила она, не решаясь сделать еще один шаг в ангар.
– Пожалуйста, – тихо отозвался Итон и вновь взялся за инструмент.
Раздался низкий гул, довольно мягкий и не сильно громкий. Аня неторопливо пересекла ангар и подошла к мебели, изготовленной Итоном. Провела пальцами по гладкому дереву, вдыхая пряный аромат кедра.
– Тебе что-нибудь нужно? – раздался вдруг позади голос Итона. Он подошел совсем неслышно. – Я делал кое-что не под заказ. Прикроватная тумба и вот… подставка для растений.
Аня обернулась, обнаружив, что Итон стоял довольно близко к ней. Их разделяла едва ли пара шагов.
– Я куплю подставку.
Некоторое время Итон смотрел ей прямо в глаза, затем перевел взгляд на ее скулы, а потом – на губы.
– Не нужно покупать. Забирай просто так.
Аня качнула головой, снова отворачиваясь. Итон болезненно нахмурился, лишаясь возможности видеть ее лицо.
– Нет, что ты! Я так не могу. Ты очень долго трудился, потратил на это много сил.
– Это подарок. Для тебя. Давай я отнесу в машину.
Не дожидаясь возражений, он подхватил двухъярусную подставку из бука и молча направился к выходу.
У Ани сжалось сердце. Как же он живет тут один… И рядом совсем никого. Только лошади.
Аня вышла следом за Итоном и молча наблюдала, как он аккуратно складывает подставку в багажник ее машины. Все его движения были плавными, но уверенными, лицо – сосредоточенным. Он редко улыбался. Разве что, когда дети Ани и Остина вытворяли что-нибудь несусветно уморительное. Но и тогда губы его едва заметно раздвигались в легкой улыбке, зато у глаз собирались лучики тонких морщинок. В отличие от брата, Итон всегда был гладко выбрит, что придавало всему его облику свежести и юности, хотя Итон был старше Остина.
– Ты не против, если я приготовлю яблочный пирог? – спросила Аня, неторопливо направляясь к Итону.
Он захлопнул багажник и тоже сделал пару шагов в ее сторону. Вопрос поставил его в тупик. Итон нахмурился, провел ладонью по густым светлым волосам и посмотрел куда-то в сторону.
– Разве тебе не нужно домой?
Аня переступила с ноги на ногу и рассеянно расправила подол тонкого платья приятного сливочного оттенка. Итон намеренно старался не смотреть на ее наряд, от вида которого почему-то болезненно сдавило грудь. В этом платье Аня казалась особенно хрупкой и нежной.