Не отрывая тоскливый взор от глянцево поблёскивающих обсидиановых склонов Хумвоя, Серёга принялся лихорадочно придумывать, как поднять стухшую мотивацию своих бойцов. Те без слов наблюдали за ним, с выражением на всех трёх лицах даже более пасмурным, нежели низкое небо над головой.
– Слушайте, мы столько сюда ехали… – начал Серёга, но остановился на середине фразы, потому что от сказанного лица его товарищей потемнели ещё больше.
Серёга вздохнул и уже решил – ну и чёрт с ним, возвращаемся, а на Хумвой я ещё успею забраться – как неожиданно для него кто-то внутри его собственной головы громко и ясно произнёс всего одно слово: баня!
– Хорошо! – ликуя в душе, но при этом, как можно более равнодушно произнёс Серёга, – идём обратно. Только давайте напоследок в баню сходим. Я вспомнил, Сырвачев рассказывал, что тут недалеко – в одном дне пути, а то и меньше – есть банька. Отогреемся, и обратно! Лады?
Слово «баня» оказало на Серёгиных «бойцов» воистину магическое действие. После долгих дней хождения в мокром белье мысль о горячей парной влилась сущим бальзамом в их израненные души.
– Молоток, Серёга! – выражая общее мнение, хлопнул командира по плечу Толик, – Банька сейчас само то!
– К вечеру успеем дойти? – с надеждой поинтересовался у командира Ковалёв или Кузя, как все его называли.
– Если поднапряжёмся, можем успеть, – ответил Кузе Серёга, – это, если горячий обед не делать, обойтись перекусом.
– Да какой тут горячий обед! – воскликнул с чувством Толик, – Ни одного сухого сучка не осталось, всё насквозь промокло, отсырело. Да и какой кайф под дождём суп лопать. Лучше быстрее дойдём, давай.
– Веди, командир, – подвёл итог Борька, самый немногословный из остальной троицы.
И туристы снова отправились в путь. Серёга брёл первым, его тянул к себе Хумвой словно пахучая косточка изголодавшегося пса. Который, хоть уже скрылся из поля зрения, продолжал угадываться за стеной дождя.
«После баньки настроение ребят улучшится, а там, глядишь, и дождик утихнет. Ничего!» – подбадривал себя Серёга, пусть его убеждённость в том, что они-таки поднимутся на Хумвой с каждым шагом неумолимо таяла. Ещё и Хумвой продолжил играть с ним в прятки – до следующего утра не показался ни разу.
До баньки в тот день они так и не добрели, заночевали под кроной большой ели, чтобы хоть немного укрыться от продолжающего струиться с небес дождя. Спать на узловатых корнях было неудобно, и где-то в полночь чья-то нога выбила в палатке центральный кол. После чего промокший от влаги полог рухнул прямо на лица спящих. Но вылезать из тепла спальника, даже весьма относительного из-за всеобъемлющей сырости, никому не хотелось. Вот и провалялись почти без сна до рассвета, переругиваясь хриплым шёпотом и обсуждая, кому идти устранять причинённые разрушения, а главное, кто в них виноват.