– Вот как?
– Ага, – сказал Гэри, щеки лоб его покраснели, он потер руки, как делал всегда, когда нервничал. – Прости. Я к тому, что ничего там такого не было, ты не подумай. Эта девушка просто потанцевала передо мной некоторое время, и все. Знаю, я не должен был позволить им втягивать меня в это. Просто понимаешь… Тим… он выглядел таким потерянным…
– А как прошли его пятнадцать минут?
– Думаю, у него появились кое-какие новые представления о небесах, – когда она рассмеялась, он добавил: – Нет, правда, все прошло замечательно. Ничего такого не было.
Она выгнула бровь.
– Что?
– Никак не думала, что ты западешь на стриптизерш. Каждый день узнаешь что-то новое.
– Да нет… Я не…
– Может, мне начать брать уроки танцев на шесте?
– Ты… серьезно? – проговорил он, уловив иронию.
Именно так она отнеслась к тому, что муж рассказал ей о своих пятнадцати минутах в ВИП-зале стриптиз-клуба «Пик», – с юмором, ведя себя так, будто ситуация слишком нелепа, чтобы расстраиваться из-за нее, и в течение последующей пары недель она то и дело подтрунивала над ним. Как-то проезжая мимо «Пика» по дороге к матери Гэри в Гайд Парк, Лиза спросила:
– Точно не хочешь заскочить? У них акция – приватные танцы на коленях, два по цене одного, а?
В другой раз, просматривая программу «Телегид», она объявила:
– О, Си-Эн-Эн готовит специальный репортаж о стриптизершах. Обязательно посмотрим. Вдруг увидишь кого знакомого?
Держа в руках коробочки с краской для волос у стеллажа в супермаркете «ШопРайт», она сказала:
– Какой больше к лицу стриптизерше – вишневый «Кул-Эйд» или под блондинку?
Если шутки Лизы носили характер пассивно-агрессивный – или агрессивно-напористый, – они удерживали ее от определенных «направлений расследования». Она не поинтересовалась у мужа, как звали ту девушку (потому что наверняка услышит в ответ вымышленное имя). Она не просила описать ее внешность (потому что, не исключено, та окажется полной противоположностью Лизы или, что еще хуже, ее двойником?) И, конечно же, не спрашивала его обо всех смачных подробностях (потому что он сказал: «ничего такого не было»).
Все это время Гэри продолжал краснеть, продолжал извиняться, продолжал вести себя, думалось ей, скорее как человек, который глубоко смущен, чем тот, кто глубоко виновен. Косвенные улики подтверждали его версию событий. Тим его единственный брат. Все его друзья счастливы в браке. Он клялся, что у него нет ни малейшего желания возвращаться в тускло освещенные интерьеры «Пика». Так что в конце концов Лиза решила дать мужу поблажку. Не сказать, чтобы бескорыстную, поскольку оставила за собой право поглумиться над ним, если будет настроение, но существенно уцененную.