Уильям тоже смотрел на губы Билли. На самом деле, пусть Уильям этого и не знал, никто не мог оказаться рядом с Билли и, если она заговаривала, не заметить ее губ. Уильям думал, что ротик у нее красивый, милый, и его приятно было бы целовать, но сейчас ему хотелось только, чтобы Билли поговорила с ним, а не с Калдервеллом. Сирил, само собой, обращал на Билли мало внимания.
Он заговорил с тетей Ханной. Честно говоря, Сирилу показалось, что Билли очень похожа на любую другую веселую, беспечную и шумную молодую женщину, каких он знал множество и не любил. Ему вдруг показалось, что жизнь с юной тезкой Уильяма не будет таким уж невероятным удовольствием.
Только через час Билли, тетя Ханна и Хеншоу добрались до отеля, где собирались провести ночь, и братья Хеншоу вновь познакомились с Билли. Это была их прежняя Билли, которую они так хорошо знали.
– Я так рада вернуться! – воскликнула она. – Америка – лучшее место на земле!
– А Бостон – сердце Америки, – напомнил Бертрам.
– Да, – кивнула Билли.
– И он ни на йоту не изменился, разве что стал больше. Завтра сами увидите.
– Да я дни считала до приезда в Америку! А чем вы все теперь занимаетесь?
– Увидите, – рассмеялся Бертрам, – они все ждут вашего взгляда.
– Новые «Лица девушек»?
– Целые ярды лиц!
– И горы черного базальта и «адмиралов»? – спросила она у Уильяма.
– Ну немного, – скромно ответил Уильям.
– И, конечно, музыка. Какая? – Билли смотрела на Сирила.
– Увидите, – он пожал плечами. – В конце концов, все это сущие пустяки.
Билли с мудрым видом покачала головой.
– Мне лучше знать. Я хочу видеть все. Мы постоянно об этом говорили. Правда, тетя Ханна? О том, что станем делать, когда вернемся в Бостон.
– Да, милая моя, ты говорила.
Девушка рассмеялась.
– Поправка принимается, – с притворным смирением согласилась она, – думаю, говорю всегда именно я.
– Так и было, когда я вас рисовал, – поддразнил ее Бертрам. – Кстати, если вы снова согласитесь мне позировать, я позволю вам говорить столько, сколько вам захочется, – вдруг закончил он.
Билли задрала нос.
– Вы полагаете, сэр, что после этой речи все еще этого заслуживаете?
– А как же твоя собственная музыка? – вмешался Уильям. – Ты так мало упоминала о ней в письмах.
Билли замялась и взглянула на Сирила. Он, кажется, не услышал вопрос брата, потому что говорил с тетей Ханной.