– Дом. Теперь он в ее собственности.
– А это нормально? Разве в семье не осталось мужчин?
– Прекрати! Неужели я должен объяснять тебе закон Моисея? Женщины тоже имеют право на наследство.
– Несовершеннолетние?
– Теперь это дом Иосифа.
– Все равно странно. Невеста забирает жениха в свой дом. Какой-то матриархат получается. Так делают гои.
– Теперь это дом Иосифа. Ничего другого сказать не могу.
Среди гостей были и члены той секты, к которой когда-то примыкал Иосиф и которая выступала за духовную чистоту – теперь они неловко ежились под белыми одеждами и с негодованием вздымали свои чистые руки, когда им предлагали мяса или вина. Один из сектантов, которого звали просто Глава Братства, словно носить обычное человеческое имя уже означало запачкать себя, с ноткой разочарования в голосе разговаривал с невестой. Невеста же говорила:
– Я же объяснила, почему никогда не смогу с вами согласиться. Мне кажется, в своем стремлении к чистоте вы зашли слишком далеко.
– Разве можно в этом зайти слишком далеко? – иронически усмехнулся один из братьев, известный под именем Утренний Свет.
– Я хорошо знаю то, о чем вы спорите, – вступил в разговор Иосиф. – Да, Господь есть сама чистота, чистый дух. Но Господь создал человека из плоти и крови. И нельзя отрицать плоть. Человеку, после дневных трудов, необходимы тарелка мяса и чаша вина.
– Ты говоришь так, как говорят солдаты. Еще немного, и ты скажешь, – здесь говорящий содрогнулся, – что после вина и мяса человеку потребуется женщина.
– Мужчина не всегда нуждается в женщине в этом смысле – как и женщина в мужчине. Но они могут нуждаться в другом – в духовной связи.
– Духовный муж? Духовная жена? Может быть, еще и духовные роды?
– Прости меня, – ответил Иосиф, – но я должен поговорить c другими гостями, не столь уважаемыми, как вы.
И он отправился к группе бедно одетых гостей, которые весело смеялись, с удовольствием лакомясь едой и вином.
Глава же Братства сказал Утреннему Свету:
– Нельзя забывать, кто он есть. Простой плотник. Весьма низкое занятие.
И эта парочка покинула свадьбу, о чем никто не пожалел.
Не уверен, что ты поверишь всему, о чем я уже рассказал. Тем более маловероятным тебе покажется то, о чем я только собираюсь рассказать. Но, поверишь ты мне или нет (и веришь ли ты вообще в чудеса), я должен заявить, что Иосиф и Мария жили счастливо, и жили в ожидании великого чуда. Однажды вечером, за ужином, Иосиф сказал: