Пленник вопил, роняя на пол капли крови, пота и слез, а Ирод приказывал:
– Сломай ему пальцы и на другой руке.
– Нет! Нет! Не-е-ет! – кричал слуга Валтасара.
– Очень хорошо, – сказал Ирод, отпив вина и облизнув губы. – Повтори точь-в-точь то, что они сказали.
– Они сказали… что они… что они последуют… за звездой… восходящей звездой… место… место…
– Рождение нового пророка, так? Ты уверен, что они говорили о пророке?
– Да, пророке…
– Сломай ему большой палец, – сказал Ирод палачу.
– Не-е-ет! Не о пророке!
– Не о пророке? А о ком? О Мессии? Спасителе? Новом правителе Израиля?
– Один из них называл его вроде ристос. А другие – мешия. О, нет, нет, нет! Я не могу!
– Христос, – проговорил Ирод. – Мессия. Помазанник. Царь. – И, обратившись к советнику, сказал: – Нашел, где это?
– Да, ваше величество. Прочитать?
– Конечно, прочитать, идиот!
– Читаю, ваше величество: «…и ты, Вифлеем, земля Иудина…»
– Значит, Вифлеем! – прорычал Ирод сквозь зубы.
– «…ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдет Вождь, который упасет народ мой, Израиля…»
– Понятно, – кивнул Ирод и, осушив кубок, швырнул его в палача – того, который был подороднее. Кубок ударился о плиты пола с металлическим стуком и откатился в угол. – А этого лучше убить, а то вернется к своему хозяину весь переломанный. Пусть вообще не возвращается.
– Убить, ваше величество? – переспросил бербер. – Но каким образом?
– Каким тебе больше нравится. Можешь быстро, можешь медленно. Все – по твоему усмотрению. Мы всегда сможем сказать, что он убежал. Или его ударили в пьяной драке ножом… Итак, Вифлеем… Действуй, я хочу это видеть. Но сперва подай мне кубок и принеси вина. – И, повернувшись к советнику, велел: – А ты перечитай это место еще раз.
Кусок из Писания прочитали, на этот раз громче. Жертва пытки громко стонал. Он уже умирал, когда пришел слуга и сообщил, что гости прибыли.
– Накрывайте ужин, – сказал Ирод. – Я скоро буду.
– Да, ваше величество!
Когда Ирод не торопясь вкатился в гостиную, гости уже ждали его за накрытым ужином, хотя к пище не притрагивались, а катали шарики из хлеба, крутили в руках серебряные кубки и почти ничего не говорили друг другу, за исключением дежурных слов восхищения внутренним убранством дворца. У стен недвижимо стояла охрана, ничем не отличавшаяся от мебели. Ирод был пьян, но скорее не от вина, а от собственной жестокости. Тем не менее он выказывал дружелюбие, расспрашивал царей об их путешествии, о состоянии хозяйства в их маленьких государствах, а к главному вопросу перешел только тогда, когда слуги вкатили тележки с вертелами с насаженной на них жареной птицей.