Какая-то женщина зарыдала: «Иисусе, и куда нам теперь бежать?!», а вокруг нее соседи стояли, цепляясь друг за друга и пытаясь осознать, чем это обернется для них [12]. Трюс, Фредди и Тринтье тоже пытались разобраться, что происходит. И вдруг младший брат девочек, Робби, просто от нервов начал петь песенку «Иду по тюльпанам» знаменитого голландского певца кабаре Луиса Давидса [13].
Наконец все разбрелись по домам – слушать собственные приемники и отслеживать новости о нападении из своих гостиных.
Тринтье немедленно приступила к действиям. Пришло время отправить все ее левацкие книги, рисунки, фотографии собраний социалистов, ее памфлеты и листовки в печь – сейчас же. Вчетвером они провели большую часть дня, собирая и сжигая любые вещественные доказательства их причастности к деятельности левых [14]. В доме не должно было остаться ни следа от них, когда нацисты постучат в двери.
Гитлер отдал приказ о вторжении в Нидерланды всего днем ранее. До момента вторжения большинство голландцев пребывало в полной уверенности, что их гитлеровское нашествие обойдет; накануне утром одна из газет вышла с передовицей под заголовком «НАПРЯЖЕНИЕ СПАЛО. ОЖИДАЕМОГО НЕ ПРОИЗОЙДЕТ» [15].
Солдаты голландской королевской армии мужественно сражались – это относится и к велосипедным полкам, которые справились на удивление достойно. Но немецкая огневая мощь быстро подавила сопротивление. Чтобы не допустить предсказанного затопления голландских низин, немцы сбросили десанты в аэропортах и в Гааге, где заседало правительство страны. Голландские войска сопротивлялись им, и местами разгорались серьезные сражения. Но еще больше немцев наступало с юга и востока, через провинции Лимбург и Северный Брабант.
Немцы при вторжении применяли хитрость. Возле голландской границы с Германией группа солдат вермахта, переодетых в форму голландской военной полиции, перешла мост с контингентом немецких «военнопленных». Как только они миновали настоящих голландских полицейских, охранявших переход, то немедленно развернулись и атаковали. Некоторых десантников также переодевали в форму голландских солдат, и, чтобы отделить своих от чужих, солдаты королевской голландской армии в Гааге начали требовать от незнакомцев, чтобы те произнесли название местного прибрежного городка, Схевенинген, которое немцам было трудно выговорить правильно