– Почему экипаж подан не по уставу?
– Извиняй, инспектор, – кучер невозмутимо развел руками. – Видели, сколько снега под утро навалило? Ворота не открыть. Дай бог, если к обеду почистят.
Дворник, красноносый узкоглазый уроженец южной Гурзнии, приехавший в Федерацию по рабочей визе, неторопливо, следуя присущей его народу философии о бренности мира, перекидывал снег с места на место. На протоколы и уставы ему было плевать с самой высокой вершины его родины.
– Мое дело – лошади. О погодных каверзах пусть у начальства голова болит, – закончил возница, заразившись от мигранта ленью. – Жалуйтесь керр Дершефу.
«А тот выдаст лопаты и организует подчиненным положенный день физической подготовки», – мысленно продолжил Юрген. Видимо, напарник подумал о том же, потому как коротко выругался на безалаберность, но согласился, что пройти десяток метров ногами проще.
Преступника уже подготовили к транспортировке. Запеленали в толстый шерстяной шарик, из которого торчала голова и несуразно длинные ноги в облезлых валенках. Трогательно безобидный, сейчас керр Мецтгер никоим образом не походил на маньяка, с которым напарники столкнулись в Ауберте. Он хлопал глазами, удивленно рассматривал вошедших в изолятор детективов и улыбался во все тридцать два зуба, пуская на воротник слюни.
«Опоили дурманкой», – догадался Юрген.
– Куда торопитесь? – попенял Луцио охране, расписываясь в подсунутых бумагах. – Бес, Ворон, взять! За мной!
Поддерживаемый големами заключенный покладисто вышел на крыльцо, восторженно обвел взглядом запорошенный снегом двор. Предпринял неуклюжую попытку зарыться в сугроб и после того, как его одернули, покорно залез в карету.
– Керр Гробер, подождите!
В рукав обер-детектива, с отчаянием заглядывая в глаза, вцепилась невысокая женщина. Кажется, Юрген уже видел ее раньше, хотя не рискнул бы утверждать наверняка: цветочные шали в Апперфорте носили многие. Если в столице их считали неотъемлемым предметом гардероба келер постарше, то здесь в них кутались и совсем юные девицы, и молодые матери. Последние выбирали спокойные оттенки, например, как в данном случае, серо-зеленый… почему-то создававший ощущение траура.
– Керр Гробер! Пожалуйста! Вы же сами понимаете, Гейст не мог…
– Келер Швестер, – в голосе Луцио звучало безграничное терпение, но из чужих пальцев он высвободился непреклонно, – сколько мне вам повторять? Ваш брат… – Обер-детектив-инспектор осекся, затем жестко продолжил: – Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Смиритесь. У вас есть супруг, дети, родители – они все нуждаются в вашем внимании и заботе. Думайте о живых, а не мертвых.