– Так куда же думаете поступать? – долетело до меня сквозь туман великих мечт.
В тот вечер я узнала, что персидский, увы, изучают мало где. Одни университеты были слишком далеко (ехать в Казань или Астрахань мне не хотелось), другие казались недосягаемыми (даже при тогдашнем безудержном романтизме и максимализме мне хватило ума понять, что к поступлению в ИСАА или МГИМО с наскоку не подготовиться).
– Я бы на вашем месте подождал годик, – сказал мой собеседник, звякая ложечкой в чашке. – Этим летом всё равно уже вряд ли успеете.
Был февраль.
– Успею, – сказала я. В невозможное я – до сих пор не знаю, к счастью или к сожалению – тогда не верила.
Он кивнул, будто даже и не удивившись моему упрямству.
– Ну, тогда подумайте про Петербург, это классическая школа востоковедения. У меня там товарищ учился, очень хвалил. Правда, он вроде был с урду, но карьера у него сложилась хорошо.
Я уже думала. Выражение «классическая школа» понравилось мне невероятно. Это же, наверно, как у Лотмана в «Беседах о русской культуре». Классическая школа… Это, же, наверно, так, как учились декабристы… и Грибоедов. Путь в Тегеран лежит через Петербург. Решено.
Через несколько дней я написала заявление в своём старом вузе, прося отчислить меня со второго курса по собственному желанию. Сотрудники учебного отдела пришли в ужас – я была отличницей, а отличники по собственному желанию отчисляются всё-таки не каждый день, а декан, узнав, что за сумасшествие тут творится, позвала к себе в кабинет и спросила: «Саш, ну зачем вам это? Получите свой красный диплом, тогда уже и решите… Персидский же можно и самостоятельно выучить».
Сейчас приходится признать, что она была совершенно права. Персидский можно было выучить самостоятельно, а диплом востоковеда никаких привилегий в трудоустройстве не давал, как говорится, от слова «совсем». Но тогда я была непреклонна. Сколько мне осталось – никто не знает, со здоровьем не всё гладко, а я хочу принести пользу человечеству, а не тратить свои лучшие годы на анализ англоязычной прозы. Молодости, как правило, наплевать на доводы рассудка – снова не знаю, к сожалению или к счастью.
Я забрала документы и села за учебники. На то, чтобы подтянуть матчасть к вступительным экзаменам по русскому, английскому и истории, у меня оставалось месяца четыре. Это был один из поворотных моментов, которые поделят мою биографию на «до» и «после». Но тогда я этого ещё не зна…