– Пуговица с погона слетела, – придерживая розовый[5] матерчатый лоскут, бормотал «низкий Ванька», заскакивая на своё место. – Как же с таким погоном-то в строй вставать, Тимофей Иванович? Ведь заругает их благородие!
– Тихо ты! Прижми пока его, дурень, – ругнулся унтер-офицер. – Взвод, сми-ирно! Господин подпоручик, в строю тридцать один человек. В лазарете трое. Незаконно отсутствующих нет!
– Вольно, – отдал команду Копорский и козырнул. – Повестка на сегодня, драгуны, всё та же. После утренней поверки обихаживаем лошадей, далее будет завтрак и занятие по полковому учению. После обеда два часа на отдых. Первое отделение младшего унтер-офицера Гончарова готовится заступить в ночной караул. Будете охранять генеральский штаб. Разбейте людей на три смены. Проверьте, чтобы в каждой был старший из самых расторопных. Внешний вид и оружие должны быть у всех в наилучшем состоянии. Ну, вы и сами понимаете, их превосходительство и наш полковой командир никакого небрежения не потерпят. Пароли вам скажут уже по самому заступлению. Взвод, равняйсь! Смирно! Первая шеренга – шесть шагов, вторая – три, шаго-ом арш!
– Ох и суетной же сегодня караул нам выпал, – лёжа на топчане, рассуждал Чанов. – Прошлый, говорят, так вообще ти́хонький был. Курьер только в охранении десятка казаков от Шемахи с пакетом прискакал, да генерал со своей свитой пару объездов по лагерю сделал. А так всё начальство в доме бека по большей части сидело. А сегодня словно бы улей, туда-сюда, туда-сюда вона как все бегают. Иванович, ты, случаем, не знаешь, почто такая суета?
– Да будто бы мне кто чего скажет, – откликнулся, отмахнувшись, начищавший сапоги Гончаров. – Может быть, к маршу готовимся, только вот куда? На Баку или к ханской Нухе, кто же его знает.
Посмотрев в приоткрытую дверь на дом, который занимал генерал Небольсин, Тимофей оглядел большое помещение сарая, отданное под размещение караула. Бодрствующая смена сидела на лавках, привалившись к стене с оружием в руках, отдыхающая лежала на топчанах и на сундуках, скинув сапоги.
– Гляди, как быстро темнеет, – проговорил он озабоченно. – Вон часовых уже перед входом еле видно. Пора менять. Так, отдыхающая смена, встаём, оправились, сапоги обтёрли, и выходи все во двор! Бодрствующая на их место ложится.
Пятеро драгунов, натянув сапоги, расправили мундиры и, закинув мушкеты за плечо, потопали вслед за отделенным командиром.