Но те, ловя призывные намеки, скромно опускают глаза. Их бизнес, скорее всего, не предполагает шума, а тем более знакомства с барышнями в присутствии их нетрезвых кавалеров. Валютчики, скорее всего. А возможно, фарцовщики, скупающие у моряков презервативы или дамские колготки.
Тогда она переключается на мужчин в элегантных костюмах, и ее «охота» становится гораздо успешнее. Выйдя покурить минут на десять, я, вернувшись, вижу ее танцующей с «кожаным пиджаком».
Подхожу к ним и с чувством глубокого удовлетворения прописываю ему по физиономии. Только в последний момент успеваю подумать, что компания из четверых человек для потасовки все же многовато.
К счастью, милиция прибывает так быстро, словно наряд дежурил прямо за входными дверями. Не удивлюсь, если так оно и было.
* * *
– Ваши фамилия, имя, отчество, – спрашивает у меня усталый лейтенант.
Ночка у него сегодня бурная, КПЗ полным полна. А ведь при его работе надо не просто пьяниц и дебоширов фиксировать, но и проявлять дипломатичность. Мало ли кого по курортным ресторанам наловят. Тут в вытрезвителях и армейские чины случаются, и народные артисты. Так что вести службу надо с пониманием момента, а то останешься в лейтенантах до пенсии, но уже в местах с худшим климатом.
– Евстигнеев Федор Михайлович, – говорю. – Передайте своему руководству, что я прошу встречи со следователем Виктором Сергеевичем Болотиным.
– Знакомствами козыряете, гражданин Евстигнеев? – хмыкает лейтенант.
– Пожалуйста, пригласите Виктора Сергеевича…
От всех дальнейших вопросов я отказываюсь и твержу эту фразу с монотонностью провалившегося резидента, повторяющего: «Требую консула».
Лейтенант даже решается на меня немного повысить голос, но потом расписывается в собственном бессилии, и меня снова помещают в камеру, постепенно пустеющую.
Болотин появляется только утром. Очевидно, раньше его будить не решились, поставили в известность только по появлении на рабочем месте. В отличие от меня, который всю ночь ворочался на узкой деревянной шконке.
– Ты на себя смотрел? – хмуро интересуется он.
– Что, совсем плохо? – спрашиваю.
Утром физиономия и вправду начинает болеть. Двинули мне всего пару раз, зато успешно. Кто-то из компании оказался боксером, так что сейчас у меня распухла губа, и я слегка шепелявил, а левый глаз плохо открывался.