«Серый дом» стоял у развилки дорог. Ему было лет двести, если не больше. После убийства последних хозяев, в нем так никто и не поселился. Мрачный, одинокий и озлобленный дом. Он смотрел на город из-за покосившегося забора огромными запыленными окнами и, кажется, ненавидел всех вокруг.
Клим остановился перед дырой в заборе. Идти дальше не хотелось.
– Чего застыл? – Лия была настроена решительно. – Такую же «сильную» статью, как обычно, ты отсюда не напишешь.
Сначала Клим удивился: откуда в этой девчонке столько храбрости? Наверное, она в мистику не верит, раз уж так легко согласилась зайти в «Серый дом». Потом запоздало сообразил: Лия читала его прежние статьи и посчитала их сильными? Серьезно что ли?!
Приободрившись, парень нырнул в заборную пробоину и чуть лбом не врезался в чью-то спину.
– И вы пришли, – флегматично протянул Август. Он стоял, сунув руки в карманы изрядно поношенных джинс и глядел на старый дом, как оценщик недвижимости.
– Это больше не частный дом, можно приходить кому угодно, – неприветливо отозвался Клим и полез за смартфоном.
Он давно перестал пользоваться блокнотом и ручкой для записи наблюдений. Со смартфоном ведь гораздо удобнее. Можно и фото сделать. Жаль, что Васильевне удобство смартфонов никак не объяснить. Почему-то завуч настойчиво требовала, чтобы все делали пометки в блокнотах.
Август перестал таращиться на дом и принялся глазеть на Клима с подозрением или осуждением. Клим не разобрал, но взгляд был не хороший.
– Вы что здесь не из-за Эрнеста? – подозрительно прищурившись, спросил он.
– Нет, – ответила Лия и наклонилась, чтобы отряхнуть пыль с белых ботиночек.
Додумалась тоже… Идти в заброшенный дом во всем светлом. Еще и новые, поди.
– Мы здесь ради статьи в школьной газете, – Лия выпрямилась, поправила очки и обнаружила новое пятно на ботинке.
– Наши дела его не касаются, – «отбрил» Клим Августа, проявляя результаты свое чудесного воспитания, и отправился к дому.
Лестница, ведущая к входной двери, выглядела, как песочная скульптура, осыпавшаяся на ветру. Ступени сгладились и напоминали руины. На них едва хватало места, чтобы уверенно поставить ногу.
Клим поймал себя на мысли, что уже жалеет, что согласился на задание Глеба. Ему и так было не по себе от этого дома и его истории, а после смерти друга все чувства и вовсе превратились в полную неразбериху.