Телефон запиликал веселую мелодию, которая показалась Климу мерзкой. Сообщение. Господи, от кого?! Он автоматически глянул на светящийся экран. Стандартная рассылка от сети сотовой связи. Придурки! Снова рекламируют свои бесценные услуги. Как же они достали! Почему нельзя поставить значок «Мой лучший друг умер», чтобы все отвалили?
Едва Клим додумал свою гневную мысль, его единение нарушил какой-то пацан. Высокий, худощавый, с болезненно бледной кожей. У него была прическа, как у Джека из фильма «Титаник». Только, в отличие от ДиКаприо, этого пацана она не украшала.
«Бледный» обвел балкон хмурым взглядом, остановился на Климе и скорчил недовольную рожу. Ну, Климу так показалось. Может, и не корчил…
– Ты тоже знал Эрнеста? – спросил незнакомец, не представляясь.
– Я его лучший друг, – с гордостью ответил Клим.
Другой парень неприятно удивился и, едва уловимо пожал плечами.
– Он не говорил.
Это был вызов. Не задумываясь, Клим его принял.
– А чего говорить-то? Все знают, что мы лучшие друзья…
Он осекся. Поймал в себе волну жуткого чувства потери и, с трудом расцепив губы, добавил:
– Были…
Бледный пацан кивнул, подошел к высокому ограждению и уставился вниз. Его губы побледнели. Да, высота приличная. Пятнадцатый этаж. Незнакомец стоял, смотрел вниз и продолжал бледнеть. Говорить о себе он явно не собирался, поэтому Клим спросил, наполнив свой вопрос изрядной долей язвительности:
– Ты одноклассник Эрна?
Как же его взбесило то, что он не знал про этого пацана. Еще сильнее чем то, что «бледный» не знал о нем.
– Нет, мы учимся в разных школах.
– Учились, – с нажимом поправил Клим.
У него быстро появилась дурацкая привычка непременно делать акцент на том, что Эрна больше нет в живых.
Незнакомец развернулся и, хотя неестественная бледность сохранилась на его лице, с невозмутимым видом, оперся спиной на ограждение.
– Какая разница? – голос его звучал до отвращения меланхолично.
Климу захотелось ему врезать. Сорвать с его надменного лица маску безразличия.
– Эрн уже не учится и никогда не сможет. Вот какая разница.
«Бледный» пожал плечами, как будто ему было плевать на его мнение, и снова развернулся лицом к ограждению.
Клим шагнул к незнакомцу, чтобы… он не знал, что собирался сделать, но отмалчиваться точно не хотел.
– Клим, Август, – раздался надломленный голос тети Агаты – матери Эрна, – мы выезжаем.