– Правильно.
– Тогда я хочу дачу и деньги с ипотечной квартиры. Но сначала это животное пусть снимет запрет на мою машину. Я не могу её продать, потому что её членистоногий друг наложил запрет в ГИБДД.
– Она снимет запрет, я тебе обещаю.
– Как ты думаешь, может выгореть с продажи больше двух миллионов?
– Могло выгореть четыре, если бы ты тогда мне всё рассказал. Теперь два ляма – это большая удача.
А. смотрел в свою пустую кружку и молчал. А я боялся думать, после всего того, что от него услышал.
***
Цена стояла ниже рынка. По рекламе звонили хорошо, но после моих пояснений никто даже не хотел ехать смотреть. Желающих ввязываться в мою запутанную и сложную схему не было. Я понимал, что даже если найдутся покупатели, как только они закажут проверки и увидят гигантское количество обременений, я могу потерять самое драгоценное, что у меня есть – время.
Мне нужны были не просто покупатели, мне нужен был правильный риелтор с их стороны. И я начал демпинговать. Каждые три дня я опускал цену на несколько сотен тысяч.
Но время ускользало сквозь пальцы, а я ничего не мог с этим поделать.
А. разбирался с долгами. Ю. снимала обременения с машины и дачи. Я снижал цену и показывал квартиру. И каждый из нас делал вид, что всё по-прежнему. Но на самом деле всё было намного хуже.
В это сложно было поверить, но когда-то любящие друг друга Ю. и А. теперь не могли договориться даже о том, кто из них забирает детей из школы, а кто присутствует на показе квартиры. Я на некоторое время стал личным секретарём каждого из них.
Чтобы мне было легче, я составил соглашение о разделе имущества, прописал обязательства каждого из бывших супругов, поделил квартиры, машины и даже мебель, и стал согласовывать его с каждым.
Ещё две недели они препирались между собой и наконец поделили с горем пополам всё совместно нажитое.
***
Я уже по несколько раз в день показывал квартиру. Ю. была превосходной показчицей и рассказчицей. Она встречала каждого потенциального покупателя, будто это был её клиент, который пришёл оплачивать свой заказ.
Но идеальную чистоту вкупе с жизнерадостностью хозяйки квартиры омрачало опухшее от слёз лицо дочери. У меня сложилось впечатление, что малышка не плакала только когда спала. Мои усилия хоть как-то её развеселить были абсолютно безуспешны. Каждый раз, входя в квартиру с новыми клиентами, я сталкивался глазами с маленьким испуганным и очень несчастным ребёнком. В отличие от своего брата, который был всегда погружён в игровой гаджет, она обычно внимательно следила за всем, что происходит, и будто ловила каждое сказанное слово.