Забегая вперед, скажем, что сильный характер ей очень пригодился, когда она осталась без мужа с четырьмя маленькими детьми. Елена Алексеевна вдовствовала восемь лет. За это время два старших сына окончили Смоленскую гимназию, младший Евгений продолжил учение в Александринском сиротском кадетском корпусе в Москве. В Москву отбыли 16-летний Николай и 15-летний Владимир. Один пошел в армию, другой поступил в Императорский Московский университет. Однако связь сыновей с матерью не прерывалась в течение всей ее жизни. Братья Пржевальские часто писали матери и изредка приезжали в имение Отрадное, где она жила с младшей дочерью, Еленой Пржевальской, и тремя детьми от второго брака с И. Д. Толпыго.
Мы прочли письма Елены Алексеевны, написанные старшему сыну Николаю в последние 10 лет ее жизни. На наш взгляд, эти письма свидетельствуют не только о большой материнской любви, но и о писательском даре матери путешественника. Их, по нашему мнению, можно назвать небольшими литературными очерками. Вот некоторые выдержки из писем Елены Алексеевны Толпыго-Пржевальской.
«15 октября 1868 г. Смоленск
Любезный Николенька!
Несколько дней тому назад я получила твое письмо, посланное тобою из Хабарова 20 июля; очень рада была получить от тебя известие, а то все воображала, что ты в том климате или заболел, или даже умер. И каждая твоя весточка доставляет мне неизъяснимое удовольствие.
Это было 28 июня; никогда не забуду этой страшной тучи. Сначала с проливным дождем град был с грецкий орех, потом с яйцо и, наконец, с кулак, вместе с стеклами врываясь в комнаты, он растекался, катясь по полу до окна, чтобы затем отскочить… И производил такой треск… Мы спасались в темном коридоре и думали, что сейчас разрушится дом. Полчаса была эта туча и уничтожила годовые труды.
И я осталась с семейством без куска хлеба. Потом опять в сентябре стали поджигать Смоленск, пожары были огромные. Выгорели целые кварталы. И мы жили страшной жизнью».
«22 октября 1870 г.
Любезный сын мой, милый Николенька!
Вот почти два месяца, как ты уехал от меня, а воспоминание о тебе так живо, как будто вчера еще ты был со мной. Каждый день по несколько раз мы разговариваем о тебе, твоей дороге, где ты теперь?
Дорога, я полагаю, для тебя убийственна, потому что у нас каждый день проливной дождь и гроза ужасная. Как только я представлю себе, что и у тебя такая же мерзкая погода и что ты едешь с такой поклажей по ужасным дорогам, еще грустней становится, что ты терпишь такие лишения, когда твои братья сидят спокойно в теплых квартирах; оттого то и люблю тебя более всех детей, что ты добровольно определил себя на такую странническую жизнь, исполненную всевозможных лишений».