Девушка с тоской повернулась к юноше.
– Останься со мной, – лишь молвила она, и руки ее сами собой опустились.
Легкий холодный порыв, словно морской бриз, пробудил дрожь.
– Хорошо, – сдаваясь, расплылся в улыбке Франц.
Силуэты продолжили путь в умиротворенной тишине, столь приятной тишине согласия и счастья.
Быстротечность
радости
Свет встретил обитель студентов весьма хмуро. Ночь незаметно для сновидений перетекла в пасмурное утро, закутавшееся в облака, словно замерзшая дама в заячий тулуп. Размытая точка блеклого солнца восходила над горизонтом.
Лежа на диване ржавого цвета с одинокой подушкой, Франц глядел в потолок туманно-голубыми глазами. Он давно не спал, вернее, совсем не спал. Бессонница сжимала его в безжалостных тисках до восхода. Юноша устало воззрился на часы.
«Семь. Пора бы на работу».
Осознав полноту тоскливости и драмы его мыслей, сон снизошел до молодого человека. Повернувшись спиной к окну, Франц задремал.
Остальных жильцов квартиры не трогали волнения. Леон, полусидя, покоился на прижатой к стене подушке; голова его была забавно откинута, и мерное сопение едва тревожило покой комнаты. На коленях студента лежала случайно закрывшаяся книга. Серые лучи падали на обложку и проясняли надпись «Жан-Поль Марат», более крупные, почти стершиеся буквы составляли название «О человеке».
В другой комнате крепко спала Рене, руками обхватив подушку, как самое ценное в ее жизни. Девушка лежала в том же легком домашнем платье. Из-под небрежно накинутого одеяла виднелись плечи, покрытые мелкими ссадинами.
Раскат нежданного грома вторгся в ее сновидения, и она приподняла черноволосую голову. Едва уловимые грезы баюкали ее; сонливость брала свое, заставляя девушку то пробуждаться, то засыпать. Тихий стук вконец рассеял дрему.
– Ты спишь, Рене? – шепнул знакомый голос.
Гостья мгновенно отозвалась, наскоро поправив платье.
– Уже почти девять, – сообщил Франц тем же тоном; он не входил в комнату, разговаривая сквозь приоткрытую дверь. – Полагаю, твои родители волнуются.
– Не беспокойся о времени! – уверила Рене и, убедившись, что все в порядке с внешним видом, вышла из комнаты навстречу другу.
Юноша озадаченно свел брови, не из-за нежелания верить ей, но из-за понимания, что беглянке грозит суровое наказание. Он со вздохом покачал головой.