– Странно… за столько лет, что здесь живу, слышу подобное впервые, – на минуту погрузившись в свои мысли, парень мотнул головой и воззрился на меня. – Какой у тебя дар, кроме тяги к вину?
Не выдержав, я закатил глаза и цокнул, не оценив шутки. Демон пытался разрядить обстановку.
– На каком моменте я должен был засмеяться, смазливый шутник? – Алкоголь явно развязал мой язык. Но, как ни странно, я не чувствовал от незнакомца опасности, скорее интерес, который вызвал в его душе своим внезапным появлением.
– Считаешь мою мордашку смазливой?
– Ты не улавливаешь главного посыла.
Спаситель несколько минут смотрел на меня, нахмурив брови, после чего залился грубым гортанным смехом. Его веселье разрасталось, пока он, пошатнувшись в кресле, чуть не рухнул с ним на пол, но в последний момент удержал равновесие. Проведя тыльной стороной по лицу, вытирая слезы, парень усмехнулся сквозь угасающий смех и протянул мне руку.
– Мулцибе́р.
Я с недоверием посмотрел на массивную лапищу, сплошь покрытую сеточкой шрамов, но все-таки протянул свою для рукопожатия.
– Клерс.
– Так какой у тебя дар, Клерс?
– Я умею делать заслонки в разуме, не позволяя чужой магии проникать в сознание. Успел обучить этому нескольких сатиров.
Мулцибе́р расплылся в довольной улыбке.
– Ну надо же. Научишь меня? – Чуть подавшись вперед, Мулцибе́р оперся локтями о колени, постукивая ногой от нетерпения.
– Выдержишь?
– Обижаешь.
– Тогда договорились. И да, я не потерплю отлыниваний.
Мулцибе́р в шутливом жесте приложил руку к виску. Встав с кресла, он направился к выходу из комнаты. Лишь когда парень почти закрыл за собой дверь с обратной стороны, я тихо произнес:
– Спасибо.
Мулцибе́р на мгновение замер. Кивнув, он тихо прикрыл за собой дверь. Выдохнув, я лег на кровать и крепко заснул, проспав до самого вечера, тихо вскрикивая во сне от кошмаров, которые будут преследовать меня не один год.
* * *
Прошел месяц со дня нашего знакомства с Мулцибе́ром. Почти каждый вечер мы проводили в библиотеке, где искали все необходимые материалы по созданию барьера в разуме. Демон быстро усваивал теорию, но с практикой все оказалось намного хуже.
У нас было одно-единственное занятие, на котором я понял, что его разум не готов к подобной встряске. Аура Мулцибе́ра, вся в разломах и трещинах, представляла собой лакомый кусок для любой твари, любящей кормиться страхами других. Мы решили выбрать иную тактику: найти сведения, необходимые для воссоединения и возрождения изуродованных участков, и залатать изломленную душу, пока это было возможно.