подхватывал Любочку, подбрасывал ее вверх, к потолку, и от этого в сладком ужасе замирало сердце. Бабушка ругала папу, но понарошку, не в серьез:
– Чи! Сначала переоденься и помой руки после работы, а потом тискай ребенка!
А папа, тоже понарошку, отговаривался, как маленький, и все трое понимали, что это была такая веселая игра. А мама ругалась всерьез. Она приходила с работы уставшая и ругала Любочку, ругала папу, даже с бабушкой ругалась, и Любочка начинала думать, что ее мама какая-то неправильная. Почему-то когда ее не было дома, всем было весело и хорошо, а когда мама приходила, точно тень пробегала по дому.
– Любочка, мама устала, посиди тихонько, не шуми, – говорила бабушка.
Любочка садилась на скамеечку, грозила своим куклам, чтобы не шумели, и все в доме – и бабушка, и дедушка, и даже папа ходили тихонько и переговаривались вполголоса. А еще мама колола Любочку шприцем в попу, чтобы она не болела. Было очень больно, и Любочка не могла сдержать слез, только на руках у бабушки успокаивалась. Но Любочка все равно часто болела. Корью, скарлатиной, воспалением легких. Жаркий, удушливый вал накатывал и накатывал на нее, стремясь утащить куда-то Любочку, и только глаза бабушки и папы были поверх этого вала, они защищали, отбрасывали страшный вал, он откатывался, проявлялся белый-пребелый потолок бабушкиного дома и родной бабушкин голос:
– Ну, вот, кажется, самое страшное миновало. Иди, Андрюша, поспи часок, ты всю ночь не сомкнул глаз, а тебе на работу, я тебя разбужу.
А еще мама была непохожей. Вот они с папой были похожими, оба золотисто-рыжими, не как все. Любочка любила выходные дни, когда папе не нужно было на работу, и они вдвоем ездили в город. Там было весело и интересно, Любочка сидела верхом на папиной шее, очень высоко, чтобы все было видно, и комментировала:
– Папа, папа, смотри – вон тетенька прошла рыжая, и собака пробежала, тоже рыжая. Как мы.
Папа покупал мороженое, они садились на скамейку в парке, и папа позволял лизать чудесно холодный сладкий шарик.
– Только маме не говори, чтобы не ругалась.
– А бабушке можно?
– Бабушке можно, только чтобы мама не узнала.
С папой было интересно. Он каждый вечер укладывал Любочку спать, и перед сном читал волшебные сказки. В этих сказках хитрая лисичка говорила тоненьким, сладким голоском, а медведь ревел страшным басом. Но Любочка не боялась медведя, потому что