– Если сейчас же не прекратишь артачиться, я превращу тебя в ослицу! – возмутилась чародейка. – Тогда твой внешний вид будет соответствовать поведению.
Лошадь презрительно фыркнула на это заявление. Беренайс вздохнула, протянула руку и потрепала жесткую черную гриву.
– Я знаю, что ты отвыкла гулять так поздно, но сегодня у нас нет выбора, поэтому пойдем.
Чародейка заглянула в темные глаза лошади. Та, как зачарованная, стояла неподвижно несколько секунд. Беренайс снова легонько потянула уздечку, и лошадь поддалась.
– Почему так долго? – сварливо поинтересовался князь.
– Скажите спасибо, что вообще вернулась, – огрызнулась чародейка.
Князь ничего говорить, разумеется, не стал. Он вскочил в седло и направился вдоль по улице, не дожидаясь Беренайс. Она недовольно поморщила нос, глядя ему вслед, а потом подпрыгнула и мягко приземлилась на лошадиную спину.
– Вперед, Красотка, – тихо сказала чародейка, – надо догнать этого нахала. Да и наподдавать ему как следует не помешает, чтобы не задирался. Но только не сейчас, а когда представится случай.
До городских ворот путники ехали молча. Ворон какое-то время кружил над ними, но потом ему надоело летать, и он опустился на загривок Красотки. Та даже не обратила на него внимание. Правда, когда они подъехали к воротам, Беренайс бесцеремонно спихнула птицу с лошади.
– Кыш отсюда, – проворчала она. – Сам через стену перелетишь. Нечего стражников посреди ночи пугать.
Ворон издал недовольный клекот, похоже, он успел задремать, да и вообще не привык к такому грубому обращению. Но тем не менее послушался.
Стража же на воротах в эту ночь оказалась на редкость вредная и ворчливая, такую не грех было бы и напугать.
– Разъездились тут, – бубнил себе под нос толстый страж. – Дня вам мало, что ли? Чего по ночам шастаете?
Беренайс не выдержала подобного хамства и сдернула с головы капюшон плаща.
– Ну ты, мужик, совсем обленился, – грозно прорычала она, – говорят тебе, открывай ворота, значит, открывай. И нечего путников распекать, а то мало ли на кого нарвешься!
Страж вздрогнул:
– Ох, прости, чародейка Беренайс, не признал я тебя!
– Меня тоже не признал? – полюбопытствовал князь Эрманарих. – Я вроде без капюшона.
Стражник какое-то время непонимающе смотрел на него, а потом еще горше запричитал:
– Ой, князюшка, не серчайте на меня, со сна не разглядел я вас!