Я стоял перед входом, чувствуя, как биение сердца отдаёт эхом в ушах. Маргарита тщетно пыталась сдержать восторженное любопытство, а Сайлас, кротко и неприятно мрачно вставил: «Это абсолютно не похоже на все известные мне материалы».
Мы собрались с силами и вошли внутрь… Внутренние помещения поражали изысканностью. Настенные фрески будто оживали, когда свет наших фонарей падал на них – вот настолько они были восхитительно исполнены. Первые изображения, поразившие нас до глубины души, показали нам растущую из ничего цивилизацию крабоподобных существ, от примитивных поселений до высокотехнологичных мегаполисов, которые человек не способен воспроизвести. Увиденное было не просто впечатляющим – это было пьянящим откровением, разжигающим в нас невероятное желание узнать больше о тех, кто запечатлел на этих стенах свою историю.
Каждая новая фреска раскрывала новые аспекты их культуры и технологий. И что первое, что второе – всё превосходило человека столь многократно, что было бы затруднительно дать точное описание великодушию, бесконечной тяге к искусству и уму этих благородных существ. Изучая фрески мы увидели, как они облагородили и терраформировали многие бесплодные планеты чёрного космоса, стремясь распространить гармонию и процветание во вселенной. …Но вскоре изображаемые сцены стали тревожнее: тёмные образы антропоморфных Страйдеров, злобных завоевателей, гнавшихся на своих крыльях за миролюбивыми существами через межзвёздные просторы, стали частыми гостями сих изображений. Образы этих демоноподобных существ, беспричинно обозлившихся на Крабов-Строителей, были поистине вгоняющими в трепет. Они выглядели как сама Смерть. …Если бы Смерть была красива.
Фрески волновали нас… Каждое следующее изображение погружало в глубокую тьму… Эти сцены проявляли драматичные различия между безжалостными Страйдерами и мирными Крабами-Строителями.
«Кажется, здесь разыгрывалась настоящая трагедия,» – Тихо промолвила Маргарита.
Прекрасные фрески, изначально посвящённые процветанию, искусству и несравненно доброй благодетели, окончательно сменились нервно нацарапанными, вгоняющими в дрожь омерзительными изображениями страшных образов дьявольских Страйдеров и их зверств, в большинстве своём представляющих собой безостановочный поток геноцидов – эта раса, эта цивилизация жила вечной войной, смысла которой было не найти. Они истребляли один мир за другим, пока не столкнулись с благочестивыми Крабами и не объявили войну на истребление и им. Визуализированные напуганными художниками изображения были столь тревожными, что ни я, ни мои коллеги не могли и не хотели слишком долго рассматривать их, несмотря на то, что даже самые поздние и наиболее пропитанные предсмертным ужасом из них были выполнены по меньшей мере превосходно. Мы пошли дальше.