Голова болит только сильнее. Поморщившись, я судорожно сглатываю, чтобы смочить пересохший рот.
И снова смотрю на поляну.
Там была вечеринка. Да, точно: обычная пятничная тусовка после футбольного матча. Много музыки, машин, людей: парни в спортивной форме, джинсах и стильных рубашках, красивые девушки в дорогой одежде, которую я не могу себе позволить, украшениях и туфлях, о которых не могу даже мечтать…
Сейчас там никого.
Облизываю потрескавшиеся сухие губы. Живот сводит. Желчь подступает к горлу. Измученный мозг каким-то образом знает, что внутри скрывается яд, и хочет от него избавиться.
Но двигаться тяжело, тело болит, глаза закрываются. Вот бы ненадолго забыться!
Ветер свистит, ухает сова, вдалеке кто-то воет – собака или койот.
«Точно не волк, – думаю я. – Это Теннесси, а не Аляска».
Тело дергается. «Какая разница? – будто кричит оно. – Беги из этого ужасного места!»
Но я так устала, и мне так плохо… Если я просто засну, то вдруг все окажется дурным сном?..
Деревья вновь потирают призрачные пальцы, и я прихожу в себя, насилу удерживая глаза открытыми.
Присев, опираюсь спиной о ствол. Перед глазами проносятся воспоминания. Вот мы с Джолин готовимся к вечеринке в ее роскошном особняке, и я нервничаю из-за окружающего богатства. Вот мы садимся в черный «Рендж Ровер». Когда приезжаем, она предлагает выпить виски, улыбаясь рубиновыми губами, а я соглашаюсь: мне страшно перед первой тусовкой. Эти люди не похожи на меня, они не знают меня – для них я просто девушка Ченса. Это «Акулы» – элита школы «Кэмден». Богатые, популярные и поголовно придурки, не считая разве что Ченса. Они правят школой. Они решают, кто ходит на вечеринки. И достаточно ли ты хороша.
Я сдавливаю виски́. Перед глазами – Нокс Грейсон, квотербек и глава «Акул»; он первый, кого я вижу, когда приближаюсь к костру. Он обнимает за талию… Тони? Да, точно. Ее золотисто-каштановые волосы сияют подобно солнцу. Она не просто красива – она прекрасна, она источает богатство и превосходство… Ой, к черту! Она меня даже не знает! Только образ Нокса задерживается в памяти… Длинный уродливый шрам сбегает с правого виска и через щеку добирается до верхней губы. Дьявол! Аид. Так я иногда называю его про себя, но потом выбрасываю из головы эти мысли. Подсознательно я всегда чувствовала, что от него нужно бежать – так, словно в спину дуют горячие ветра ада.