Конечно же, я знала: в том, что Магали долго не отвечает, нет ничего из ряда вон выходящего. Ей удобнее разговаривать, чем писать сообщения, даже если при прямом контакте она не может длительно концентрировать внимание, не утомляясь и не нервничая. Как бы то ни было, я сейчас очень хотела поделиться своими чувствами с близким человеком. Напомнить себе, что я не неудачница. Что я заслужила эту работу и не должна сдаваться, даже если она оказалась гораздо тяжелее, чем я думала.
Еще я могла бы рассказать о выстиранной и аккуратно сложенной мужской одежде, которая лежала у меня в комнате и которую я срочно должна была вернуть хозяину. О’кей, если честно, мне просто хотелось снова увидеть его. Этот парень, обливший меня помоями при первой встрече, никак не шел из головы. На следующий же день я вернулась в гавань с его шмотками, но он исчез. Роскошная яхта как будто испарилась. С тех пор я каждое утро, при восходящем солнце, бегала в порт Вобана и чувствовала нечто очень похожее на удар в живот, видя пустующий причал «Авроры».
Вернется ли тот матрос когда-нибудь? По идее, должен. Иначе не дал бы мне свои вещи. В редкие свободные минуты я мучительно соображала, как его разыскать. Только потому, естественно, что эта одежда наверняка была ему срочно нужна. А не потому, что у меня своих забот мало.
Вздохнув, я прислонилась к прохладной стене и съехала вниз, на землю, не боясь испачкать белоснежную униформу. Мне просто надо было немного посидеть, успокоиться, переждать внутреннюю бурю, чтобы не позволить эмоциям захлестнуть меня. Тем более на рабочем месте. Если бы я в таком состоянии попалась на глаза Клоду, он бы меня или уволил, или высмеял. А скорее всего, и то и другое. Я прямо слышала его голос.
Маленькая девочка – чего вы от нее хотите?
Слишком впечатлительная.
Кишка тонка, чтобы работать в мишленовском ресторане.
Мы должны соответствовать стандартам не на сто, а на двести процентов.
Тебе никогда не справиться!
Ком в горле болезненно разбух. Я обхватила колени и спрятала голову. Вдруг послышался чей-то голос, причем звучал он не только в моем воображении.
– Ну давай же! Не подставляй меня так! – произнесла какая-то женщина мягко, хотя явно была чем-то раздосадована.
Послышался громкий треск. Я вздрогнула и подняла голову. Поскольку с трех сторон от меня были стены, а с четвертой – мусорные баки, я никого не увидела. Шум сначала стал громче, но потом вдруг сменился каким-то заиканием и совсем стих.