Почистив ноутбук, Эмиль вновь запустил вирусное видео. Вера могла лишь предполагать, что теперь оно безопасно.
– Я сделал экранку, – объяснил он.
Несколько минут Вера с Юбером были вынуждены слушать истошные крики боли и страданий убитых этим утром в Прадо.
Неизвестно, сколько длился ролик, Вера не знала его метража. Положение спасли трели, раздавшиеся из домофона. Вера посмотрела на Юбера, который стоял за Эмилем и смотрел на экран сквозь пальцы дрожащей руки, легшей поверх лица. Он пожал плечами – встреч в ближайшие два часа не назначено.
Домофон запиликал вновь. Эмиль, не обращая внимания на звуки, смотрел видео, впиваясь зелеными, как у дикого кота, глазами в детали, и не дышал.
Юбер отправился выяснять, кто это мог прийти. Некоторое время он с кем-то переговаривался – Вера слышала его голос из глубин коридора. Потом вдруг из распахнутых балконных дверей донесся звонкий девчачий крик:
– Эй, Эмиль Герши! Открывай!
Вера округлила глаза. Что за Сова пришла к Медведю? Эмиль продолжал смотреть в экран ноутбука. Вера шагнула к окну и чуть отклонила штору. Внизу стояла особа лет шестнадцати на вид, с ярко-красными волосами, собранными в хвосты до пояса, в черном топе, коротенькой клетчатой юбке, как у японских школьниц, в гольфах до колена и кедах – один был оранжевый, другой – кислотно-зеленый. Подружка Эмиля? Она, похоже, была сделана из того же теста, что и ее шеф.
В кабинет вернулся озадаченный Юбер.
– Там какая-то девица: сказала, хочет получить работу в агентстве – и тут же убежала.
Эмиль наконец нажал на «паузу» и поднял голову.
– Что? – скривился он. Вера могла поклясться, что он действительно ничего не слышал.
С улицы вновь заорали:
– Эмиль Герши, ты пожалеешь, что не выслушал меня? Впусти!
– Кто это? – Эмиль скривился еще больше, злой, что ему мешают.
– Не знаю, – развел руками Юбер. – Судя по голосу – юная мадемуазель, ее трудно понять, через слово молодежный сленг.
– Что ей надо? – Когда Эмиль чем-то занят, его нельзя трогать, он превращался в склеротика и невротика, чертыхался и принимался задавать глупые вопросы, как девяностолетний старик, позабывший где-то свою вставную челюсть.
Только когда девица снизу завопила вновь, он соизволил подняться и вышел на балкон.
– Ты кто вообще? – бросил Эмиль.
– А ты всех клиентов так принимаешь? Орешь им с балкона? – ответили ему снизу.