В лицее Игорь К. комментирует Толкиена: «У него всю книгу герои куда-то идут». И справедливо это высказывание и для «Властелина колец» и для «Хоббита». И я читаю, опять зачитываюсь.
Там же в лицее я учу наизусть по-испански мой первый текст: «Yo trabajo en una fabrica grande. Jose no trabajo. El estudia en la universidad»>[1]. Этот текст учат все. Все три параллели, что поступили в восьмой класс. Этот же текст учили в прошлом году теперешние девятые, его же будут учить будущие лицеисты, что поступят в следующем году. А ещё мы учили текст про трактор, который ел, чтобы ездить не «gasolina»>[2], а «sopa»>[3]. Тогда он для нас казался весьма наивным. Нам уже не это нужно было. Что нам было нужно? Секундочку! Аня У. спрашивала у преподавателя испанского:
– Правда, что чёрный пиджак по-испански trajе negro>[4], а блины hojuelas>[5]?
– Traje negro это чёрный костюм, – поправлял невозмутимо Владимир Николаевич.
–Hojuelas! – кричали мы, забивая гол в ворота соперников, когда играли в футбол на первенство лицея.
Судья пытался дать за мат жёлтую карточку, а мы при этом с наглыми мордами его уверяли:
– Да это блины по-испански.
– Нет это мат! – был категоричен судья, прося вписать карточку в протокол.
Какой там «sopa»? Дальше шли исковерканные склонения глагола estar>[6]: «отстой, экстаз и т.д.» А венчал их голубой цвет, происходивший из серьги в ухе у второго преподавателя испанского языка Ярослава Сергеевича. Папа мне говорил:
– У Ярослава Алексеевича серьга в ухе, как у моряка, – путал он отчество учителя, – Есть поверье, что при кораблекрушении Посейдон моряков за эту серьгу вытащит из моря не дав утонуть.
– Нет, пап, – уверенно я противился родителю, – Ярослав просто azul>[7].
А дальше испанский плавно перетекал в институт и никак я не мог ни одного произведения прочитать на языке Габриэля Гарсии Маркеса и Че Гевары. В институте Марина Васильевна, женщина в годах, пять лет служившая на Кубе у Фиделя переводчицей, вела у нас занятия.
– Раньше он по пять часов без перерыва выступал перед публикой, – ехидничала переводчица, – теперь спустя три упал.
А я продолжал тему, начатую в лицее переведя как statisfaction>[8] слово «обеспечение».
– Это слово переводится как «удовлетворение», – поправляла меня Марина Васильевна, а девчонки многозначительно переглядывались: «Удовлетворение».