– Поезжай за синим «Шевроле» с желтой полосой, – бросил он и очень серьезно добавил: – И не отставать.
– Что, погоня? – спросил пузатый водила, по всему весельчак.
– Она самая, – ответил Крымов.
– А не опасно?
– Еще как опасно, – высматривая идущие впереди машины, откликнулся Андрей Петрович.
Они миновали бульвар, и перед тем, как выехать на дорогу, встали на светофоре.
Уже на полпути он понял, что его новая знакомая Мария Бестужева солгала ему – она ехала вовсе не домой. Но куда? Через пять минут ее машина притормозила у городского художественного музея. «Хвост» Марии Бестужевой остановился чуть поодаль. Молодая женщина вышла из машины, огляделась и направилась к дверям музея. Там ее будто бы ждали: тяжелые двери сразу открылись, Мария вновь тревожно оглянулась на осеннюю улицу и быстро исчезла в темном проеме. Дверь захлопнулась. Никаких посетителей – в понедельник музей закрыт.
Андрей Петрович бросил водителю купюру и спросил:
– Подождешь? Так надо.
Толстяк беззаботно пожал плечами:
– Надо – подожду.
Крымов благодарно кивнул и хлопнул дверцей. Бросил косой взгляд на парадный вход музея, огляделся по сторонам и тут же рванул за угол старого особняка в классическом стиле. Здесь, в просторном дворе, он знал каждый клочок земли. Еще с детства. Даже не раздумывая, Крымов потянулся к пожарной лестнице в самой глубине двора и стал быстро подниматься наверх. За ним подозрительно следил только потрепанный дымчатый кот, примостившийся под козырьком одного из служебных входов. Такого двуногого ловкача котяра здесь еще не видывал. Тут все больше тихушники с портфелями ходили – они его и подкармливали.
На уровне третьего этажа Андрей притормозил, вынул из кармана куртки бинокль и уставился в одно из окон – это был кабинет директора музея. И не ошибся. «Молодчина!» – прошептал он самому себе. Именно сюда вошла его новая знакомая – Мария Бестужева. Дмитрий Дмитриевич Конников, которого Крымов узнал сразу, хоть и не видел его с пяток лет, предложил женщине сесть, но она отказалась. Бестужева ждала. И тогда директор полез в сейф. Андрей Петрович, который все тянулся и тянулся вперед, чтобы подробнее разглядеть происходящее в кабинете, походил сейчас на впередсмотрящего матроса, которому вот-вот откроется новая земля. А та и впрямь открывалась ему. С риском для жизни зависнув на уровне третьего этажа, он понимал, что все эти люди давно знают друг друга, что их объединяет некая тайна. Но какая? Бестужева была так убедительна, когда говорила ему, выбранному ею же в защитники, что ничего не знает об отцовских делах, но стоило тому умереть (или погибнуть?), и вот уже она сама превращается в заговорщицу.