По удачному стечению обстоятельств, мимо, грозно жужжа и тяжело шлепая крыльями, пролетела жирная муха. Низкий вираж замедлился в периметре балкона. Несомненно, она направлялась по неотложным и очень важным хлопотам. Не раздумывая, Боня оттолкнулся от гладкого металла, перекувырнулся в леопардовом прыжке и на бреющем ухватил насекомое. Муха мгновенно исчезла в кошачьей пасти, продолжая надрывно жужжать.
– Мя-яу, – одобрила впечатляющий трюк беленькая кошечка.
Кот смущённо поднял глаза, изогнув бровь, и их светящиеся взоры встретились. Сердце учащённо забилось, выстукивая увертюру любовной пьесы. Незнакомка грациозно привстала и замерла в томном порыве.
– Грррр, – назначил следующее рандеву наш герой.
– Мррр, – положительный ответ явился сладким окончанием прелестных событий уходящего дня.
– Боня, иди есть! – оклик хозяйки неожиданно прервал тет-а-тет.
Пропускать трапезу было бы глупо. Вежливо попрощавшись и счастливо взглянув на наползающий винный закат, кот рванул на кухню.
С того памятного вечера встречи на балконе стали частыми, разбавив монотонность устоявшейся жизни.
***
Окрылённый очередным уединенным рандеву в тени сохнущего белья, Боня успокаивал выскакивающее сердце, вытянувшись в струнку на высокой спинке дивана. Мыльные пузыри, прочно поселившиеся в голове, легко приподнимали над надоевшей обыденностью.
Поэтесса решительно не замечала восторженного состояния любимца, уткнувшись в экран ноутбука. Её тонкие пальцы быстро соприкасались с буквами на клавиатуре. Ласково пощекотав белый полосатый животик питомца, она вновь воспарила в созданную ею иллюзорную вселенную.
А Боня наоборот пытался вернуться с облаков на землю, зацепившись за что-нибудь материальное. Увидав маленькую серую флешку, которой часто пользовалась хозяйка, кот сконцентрировал на ней всё своё уплывающее внимание. В голове щелкнул включатель. Мысли обрели стройность математических систем уравнений и направленность геометрического вектора. Если бросишь камень в реку, обязательно увидишь центр круга. Центр круга! Быть в самом центре! Отрешившись от бренности суетного мира, наш герой погрузился в спокойный здоровый сон. Вечерело.
Глава, предшествующая четвертой
Сказочная
Увесистый кефирный шар луны почти касался плоских крыш высоток, паря над притихшим уставшим городом. Апельсиново-жёлтые фонари, искажая пропитанное сумраком пространство, чудаковато подсвечивали архитектурные линии улиц и проспектов, не обращая внимания на помощь ночной владычицы и игнорируя насмешки вспыхивающих неоновых вывесок. Под окном гулко простучали колёса последнего трамвая.