Инга поплелась к доске. С трудом разбирая собственный кривой почерк на страницах тетради, она кое-как накарябала на доске решение первой задачи.
– Прекрасно, Гришова. Не затруднит ли вас объяснить, как называется принцип, который вы использовали при написании данного алгоритма?
Такого вопроса Инга не ожидала. Она силилась вспомнить вчерашний разговор с Ромиком, может, он рассказывал об алгоритмах? Но на ум приходили только обрывки последнего сна и куски нового фанфика про Ромуальда Великолепного.
– Что ж, очень плохо, Гришова, садитесь, – вздохнул информатик. – Я вынужден поставить вам двоечку. Синицына, вы очень смешно улыбаетесь, прошу к доске.
Домашние задачи разбирали до конца следующего урока. Наконец, грянул звонок, Шкаф продиктовал задание на дом с самостоятельным разбором новой темы и ушел. Инга повернулась к сидящим позади нее Саше и Веронике.
– Придурок! За что он мне «пару» влепил, я же задачу правильно решила!
– Да у Шкафа критические дни, – Саша загрузила в рюкзак пенал, – он с Анжеликой Феликсовной поцапался и теперь кидается на всех.
– А почему он поругался с англичанкой? – удивилась Инга.
– Инга, выпрыгни на секундочку из своих вампирских саг в реальный мир! – фыркнула Вероника, закидывая на плечо сумку. – У Шкафа и англичанки роман пару недель как, об этом вся школа гудит, а ты одна не в курсе! Не видела, он выскочил из класса, как ошпаренный! К ней полетел, пока перемена не закончилась! А вчера они вместе из школы вышли под ручку и так противно друг другу улыбались… Ой, девочки, побежали, а то на алгебру опоздаем!
У кабинета математики, облокотившись о стену, играл в карманную приставку Калинин.
– Ромик, а ты почему не заходишь? Закрыто? – спросила Инга и мысленно обругала себя – что за идиотский вопрос она задала?
Ромик молча сунул приставку в карман толстовки и скрылся в кабинете. Девочки последовали за ним. Инга с несчастным видом обернулась к подругам и прошептала:
– Из-за Шкафа Ромик считает меня непрошибаемой дурой!
– Ты удивишься, но Калинин всех девчонок дурами считает, кроме Синицыной, разумеется, – Вероника вытащила из сумки зеркальце и начала придирчиво осматривать густо замазанные тональным кремом прыщи на щеках.
– Что ты имеешь ввиду? – насторожилась Инга.
– Калинин с первого класса по Синицыной сохнет. Бегает за ней, а она его использует, домашку скатывает, – Вероника захлопнула зеркальце.