К моему удивлению, староста выглядел довольно бодрым. Завидев меня, он вскочил на ноги и радостно сказал:
– Ну что, магистр, завтракаем и отправляемся смотреть ваш новый домик?
Богдана достала из печи пирог, и комнату наполнил запах… запах мечты. Увидев мой взгляд, женщина горделиво улыбнулась.
– Мне передали, шо вы уж очень хотели попробовать пирог с яйцом и луком. Поэтому я встала пораньше, чтобы успеть испечь.
– Огромное спасибо! – поблагодарила от чистого сердца.
Поедая самую вкусную в жизни выпечку, я слушала в пол-уха Мирослава Потаповича и размышляла о том, какие всё же многослойные бывают люди. Впрочем, я сама не без греха, чтобы судить кого-то.
Глава 5. О том, как мотивы идут в разрез с помыслами
Дорога заняла больше часа. Если бы не староста, то справились бы минут за сорок, на Гербере и вовсе за двадцать. Мирослав Потапович вначале шагал бодро, размахивая руками и рассказывая о том, какая тут прекрасная природа и щедрая земля, несмотря на то, что Путкино соседствует со Старым Лесом. Но чем дальше мы шли, тем тяжелее становилось дыхание мужчины и замедлялся шаг. В конце концов, он вовсе скис и еле плёлся: наливка, видно, всё же дала о себе знать. От предложения забраться на мою лошадь мужчина горделиво отказался, о чём, я уверена, жалел. Не зря же потом кидал такие болезненные взгляды на пустое седло.
После крепкого сна и плотного завтра я чувствовала себя превосходно. Тропинка вела нас вначале через поле, а потом устремилась в лес. Деревья с каждым шагом, казалось, становился всё толще и пышнее – это была почти граница Старого Леса. А как шуршала листва на ветру – просто услада для моих ушей! Было много птиц, особенно ворон. Они недовольно перекаркивались, словно перемывали косточки вторгнувшимся в их владения незнакомцам. Осеннее солнце еле грело, но этого хватало, чтобы не продрогнуть. Да и мой камзол был сделан из специальной заговорённой ткани, поэтому летом в нём было не жарко, а зимой не холодно. Мирослав Потапович кутался в кафтан, а вот на Сенославе была только рубашка. Притом старая, выцветшая и в заплатках.
Я когда увидела, то очень удивилась и спросила, сдерживая раздражение:
– Сенослав не замерзнет в одной тонкой рубахе?
– Да ему всегда тепло! – староста лишь отмахнулся от моего замечания. – И горячий он, словно раскалённая печь. Як не верите, можете сами его потрогать, магистр!