Эмми
– Клементина Райдер, ты намерена хандрить весь вечер? Если так, честное слово, я отвезу тебя домой! – сообщила Тедди.
– Я не хандрю! – запротестовала я, хотя, признаться, настроение было на нуле.
И упоминание о доме его ничуть не улучшило. Как и мое полное имя, сорвавшееся с губ Тедди. Ну кому в здравом уме могло прийти в голову назвать единственную дочь в честь фрукта?
Когда речь заходила о том, чтобы выбраться куда-нибудь вечером, Тедди рьяно бралась за дело, и спорить с ней было бесполезно. Обычно я и не пыталась. Мы с Тедди лучшие подруги, и она знает меня лучше, чем я сама. И, как никто другой, понимает, что мне нужно.
Сегодня утром, решив порвать со своим парнем и покончить со скачками вокруг бочек[2], я оставила ему записку на холодильнике, собрала вещи и проехала триста миль до нашего маленького родного городка, где до сих пор жила Тедди.
Я даже еще не разгрузила пикап, который так и стоял на подъездной дорожке у дома подруги. И сейчас, при виде проселочной дороги, по которой ехала Тедди, мне вдруг захотелось вновь сесть в свою машину и убраться отсюда.
– «Сапог дьявола»? Серьезно? – поинтересовалась я.
Конечно, в Мидоуларке не так много мест, где можно развлечься, но я предпочла бы не показываться в «Сапоге дьявола». Поскольку наверняка знала всех его постоянных посетителей.
Отец с братьями еще не слышали о моем возвращении домой, и мне хотелось, чтобы они и дальше, хотя бы ненадолго, оставались в неведении.
– Да, «Сапог дьявола». Веселое, беззаботное местечко, – пояснила Тедди. – А тебе нужно развлечься, Эмми, и ни о чем не думать.
Наверное, она была права, однако я по опыту знала, что понятия о развлечениях у Тедди немного отличаются от моих.
– Знаешь, что такое веселье? – спросила я. – Вино и…
– Вино и «Стильная штучка»[3], – закончила за меня Тедди. – Даже не спорю. Но, Эмми, ты целый месяц просидела в квартире в Денвере в компании с вином и «Стильной штучкой». Буквально всякий раз, как мы общались по видеосвязи, я слышала, как Патрика Демпси бросают у алтаря, а потом представляла себе его полные слез голубые глаза…
– Это лучшая сцена во всем фильме, – возразила я. – Она разбивает сердце на куски, а после заставляет его снова возродиться.
– Я не умаляю достоинств «Стильной штучки». – Тедди приложила руку к груди. – Ни за что. Однако не зря же ты приехала сюда вместо того, чтобы смотреть фильм в тридцать второй раз.