– Всё, пора домой! – Любовь Тимофеевна суетилась с вещами, прервав короткие минуты расслабления.
– Любушка, здравствуй, дорогая! А я смотрю: ты, не ты?
– Я, Аннушка, я. На минуточку присела. Как я тебе рада! Давненько мы не виделись.
– Работаем, что ж поделаешь, на пенсию пойдем, будем чаще видеться.
– Что ты, голубушка, не напоминай про пенсию, а жить на что?
– Это точно, на пенсию не проживешь, можно с голоду помереть. Как твоя мамуля?
– Спасибо, хорошо. Весёленькая, давление нормализовалось.
– Люба, а ты слышала про списки в интернете?
– Нет, ничего не слышала.
– Дорогая моя, сейчас все сидят у голубых экранов, ищут своих пропавших в войну родичей. У меня в отделе сотрудница дедушку своего нашла.
– Да ты что?!
– Да, они его давно перестали искать, надежду потеряли, и вот нашли в интернете. Хочешь, попросим её, у нее сын хорошо в этом разбирается и имеет свободное время, уже двоих нашёл. Ты можешь мне написать сведения об отце?
– Конечно, Аня.
– Давай, пиши. Я прямо сейчас позвоню, по сотовому, всё продиктую, а вдруг?
На бумажной салфетке чёткими печатными буквами Любовь Тимофеевна написала фамилию, имя, отчество, место рождения, номер воинской части, – всё, что наизусть знала об отце. Её охватило непонятное волнение, как дуновение далекого прошлого, в котором жили она, её родители. Она никогда не видела отца. Родилась перед войной, когда родители уже потеряли надежду иметь ребенка. Ей было шесть месяцев, и отец ушел на фронт, писал, остались зацелованные ею и мамой письма, где он с такой любовью расспрашивал о своей доченьке. Как-то спросила маму, почему она больше не вышла замуж, никто не встретился?
– Встречались, звали замуж, но я Тимушку ждала. Ко мне никто, кроме него, никогда не притронулся. Любовь! Настоящая, чистая, вечная. И её Любовью назвали.
– Это ты, Любушка?
Что она будет делать без этого голосочка? Но мама и об этом думает:
– Любушка, я не Кощей Бессмертный, когда Господь призовет, уйду. Ты всегда должна об этом помнить и ничего не бояться.
– Мам, давай не будем о грустном.
– Это неправильно, детка. В смерти нет ничего ужасного, её заслужить надо. Даже если преждевременно Бог допустил, может, предотвратил жестокую судьбу, когда смерть легче жизни. Добрую светлую душу Господь знает когда забрать, а о злой всем близким молиться надо.