Я смотрел на свои красные руки. Опять все вокруг было красным. От каждого угла веяло какой-то тайной опасностью, о которой мог знать лишь я. Я посмотрел на него.
– Что смотришь? Тошно уже от тебя.
Вдруг моя одежда показалась мне неудобной. Я ощутил каждый шов, каждую нитку и выточку на боксерах, домашних трениках и растянутой майке для тренировок. Тапки больше не приносили былого комфорта и только странно давили на стопу, как если бы она ни с того ни с сего выросла на пару размеров больше. Я подвигал телом, в надежде, что мне удастся найти удобную позу. Вот только ничего не менялось. Скрестив стопы, я двигал ими туда-сюда по тапкам, после чего размял плечи и оттянул ворот майки. Мне хотелось вылезти из своей одежды, а потом, если бы чувство беспокойства и зуда меня не оставило, сразу же вон из кожи. Николаша был прав. Мне следовало жить с пустыми руками. Нагим. И ни с чем. Так мне было бы куда лучше.
– И мне.
Он улыбнулся.
– Ну вот видишь, не совсем ты и конченный. Еще есть надежда.
Он налил нам полные бокалы, пролив немного капель на скатерть.
– Еще не все потеряно. Между прочим, еще не все найдено.
– Вот как ты живешь, а? Никогда не понимал. Пишешь картины в каком-то сарае… Денег нет, иногда даже жрать нечего. Живешь одним днем и все у тебя хорошо. Вот как так, ну?
– Может, это и нужно человеку для счастья? Ты не думал?
– Жить одним днем?
– Знать, что в любой момент все может оборваться, и что времени у тебя не так уж и много. Только так можно стать кошкой или собакой. Они не понимают жизни. Они просто живут и что-то делают, но при этом никогда не плачут. Поэтому вот что. Самое главное не навязываться миру и ни в коем случае не навязывать его себе. Жить, не оглядываясь на прошлое, ни в коем случае не заглядывая вперед. Чтобы все шло само собой, а если идет, то слава богу.
– Вот видишь. Есть у тебя болезнь. Мне нравится сидеть в клетке, тебе – висеть на волоске. В чем разница?
– В том, что ты боишься повиснуть на волоске, а я – попасть в клетку. Так уж случилось, до смерти их боюсь. Помнишь, сидел по малолетству в обезьяннике?
– Помню. Как такое забудешь…
– А ты как уличная собака. Сколько бы ее не пытались приручить и посадить на цепь, она все равно убежит. Верно?
– Пусть так.
– Вот ты и посадил. Сам себя. Чтобы не убежать.
– А от чего? От чего она побежит, если ее отпустить?