– Может, вернуть его и спросить, что все это значит? – вопрошаю я.
– А может не будем терять время? У нас остался только час. И так некоторые опоздали. – сурово смотрит на меня Хризантема.
В этот момент я решаю, что не останусь здесь, начальников мне и на моих трех работах хватает.
– Или пришли очень вовремя, – решает меня поддержать Гортензия.
– Здесь телефон не ловит, вы заметили? Мои родные всегда со мной на связи, а здесь связи нет, – тревожится Астра.
А я понимаю, что мне это на руку, никто не будет искать и тревожить.
– Давайте все же начнем, – почему-то уже робко предлагает Астра.
– Давайте начнем, – откликаюсь я. – Но что начнем? И для чего?
– Вот это мы сейчас и выясним, – поддерживает меня Роза.
– Я считаю, что каждому надо представиться и рассказать о себе, а потом подумать, для чего нам все это… – Хризантема неопределенно обводит рукой вокруг себя, непонятно имеет ли она в виду само пространство или нас всех.
– А вы еще не познакомились разве? – решаю уточнить я.
– Нет, – отвечает Роза. – Мы только выяснили, что каждый каким-то образом нашел или обнаружил бумажку с адресом и временем. Что у всех текст был один и тот же, но где каждый обнаружил бумажку, еще не успели обсудить.
Я произношу вслух текст с того прилипшего мокрого листка, который, как оказалось, я помню наизусть, и вижу, как все женщины кивают мне в ответ. Из чего делаю вывод, что у них было то же самое сообщение.
– Интересно, а почему каждый из вас решил прийти? – мой вопрос срывается сам собой, но похоже мы все думаем о том же.
Загадочная Гортензия с воодушевлением почти поет, что считает полученное приглашение неслучайным знаком, что все предопределено и нельзя не следовать зову внутри. Прямолинейная Хризантема со злостью говорит о том, что выбор приходить или не приходить сюда был далеко не у всех, а по сути, ни у кого, но можно посмотреть, как из нашего пребывания здесь можно извлечь пользу. Заботливая Астра с теплой грустью произносит монолог о какой-то невозможности и смирении и мне непонятно, почему она все-таки пришла, но я не спрашиваю подробностей. Безупречная Роза с едва ощущаемой тревогой заявляет о любопытстве, скуке и о том, что все-таки, скорее всего, она попала сюда по ошибке.
Наконец очередь доходит до меня. И я молчу. Но меня никто не торопит с ответом, и я во второй раз за этот вечер понимаю, какая роскошь просто помолчать, спокойно думая о самом сокровенном. Не думать о других, своем и их выживании, а думать о себе и своей жизни.