и красные мухи не тушатся окурками;
размазан вид с окна, и спазмы по вискам;
и в голове моей муравьи носят мусор;
щекочут сосуды самокрутными усиками;
и закрывают норы к осени
в муравейники, наверняка.
Главное, чтобы сегодня эти норы не закрылись. Для этого необходимо превратить гель, распиханный, как мармелад по норам сосудов, в транспортабельную жидкость. Или, как говорят на его химическом предприятии, «разварить козла». А ещё проще: это принять химию, чтоб хоть немного отпустило и можно было двигаться на расстояния большие, чем периметр его квартиры. Клим открыл хозяйственный ящик. Запахло керосином и поликлиникой. Он достал полисорб, аспирин, янтарную кислоту и лецитин. Проглотив это всё, он сел и взглядом, зараженным оконной пустотой, уставился в экран ТВ, ничего не одупляя. Стало понятно, что лучше не станет. До автобусной остановки он не дойдёт и придётся вызывать такси. Спешить, копошиться, носить суету с углов и до двери. Жаль, конечно, денег, но десятиминутный путь до остановки и тремор автобуса с настойчивыми похмельными паническими атаками был бы подобным смерти.
Клим взял смартфон. Ему опять пришлось возить мыльным и жирным пальцем по его замёрзшей форточке. Он открыл нужное приложение, нажал точку на карте и вызов. Согласно выступившей надписи на экране, такси должно было приехать через десять минут.
Ещё есть время собрать рюкзак. О еде речи не шло. Сегодня вся еда для него – смертельная отрава, даже нейтральный чай. Он сложил мятую и хрустящую от использования бутылку из-под минералки с водой из-под крана, чётки из янтаря с вулканическими, как было указано в брошюре, вкраплениями для снятия давления и напряжения дряблых нервных окончаний. Они приятно перекатывались на кончиках пальцев и на ладони, что отвлекало от стрёмных мыслей. Положил туда же флягу со смесью коньяка и спирта, которую он еще со вечера рачительно подготовил.
Клим вышел во двор. Во дворе было свежо после прокуренного и затхлого смога его квартиры. Он сделал несколько глубоких вздохов, запасаясь этим ничейным и перекрученным у самого горла воздухом перед поездкой. Рядом на дереве надрывалась колония ворон. Он посмотрел вверх. Птицы, как черные тряпки, болтались на ветвях, периодически крича пронзительно и противно. Его дико раздражали эти крики, и он считал минуты до спасительного заказа.