Это был настоящий успех, и я радовался как ребенок, потирал руки и даже притопывал от удовольствия.
Но радость моя была не долгой, поскольку скоро наступил кризис и я снова обнаружил, что развить успех никак не получается.
Новые строки не хотели рождаться, хотя я, не жалея себя старался вытянуть их из тьмы небытия к свету формулировки.
Но, увы, дело не двигалось, масса стиха никак не прирастала, что я ни делал.
Это был первый тяжелый удар судьбы в моей жизни.
Я чуть не плакал.
Задыхаясь собственным разочарованием, я открывал томик Пушкина и читал, читал, читал до одурения, пробуя уловить его методу, стараясь постичь почему у него получается, а у меня нет.
Порою поэтический успех был уже готов состояться, но в последний момент он цеплялся, как о подставленную кем-то подножку, за последнюю строку и падал, ломая едва возникшие крылья:
«Как собака затоскую
Разобьюсь об твой мираж,
Солнце хлынет в мастерскую…» -
– «Первая строка создает весь рассказ.
Это как камертон, который задает тон всему произведению», – говорил нам сиплый баритон очень упитанного мужчины с неаккуратно постриженными усами.
Мужчина был одет в джинсовый костюм и занимал большое кресло с высокой спинкой, стоящее в центре комнаты.
У него была большая голова и круглое, блинообразное лицо с пухлыми щеками.
Хитрые его глазки были на выкате и имели хитрое и глумливое выражение.
Он представился нам как Лев Дмитриевич Козлов, что для меня значило не больше, как если бы он представился Дмитрий Львович Баранов, имя ничего мне не говорило совершенно.
Интуитивно я понимал, что он, вероятно, какая-то величина в современном литературном процессе.
Это угадывалось в его способе подбирать слова и находить выражения.
Слова эти были не из тех, что слышишь в метро, магазине, офисе, или в сериалах, были они такие забористый, яркие, то колкие, то шаловливые, то юморные, и сливались они в такой гремящий ключ лекторского красноречия, что оторваться было невозможно.
Я даже забыл смотреть в окно, у которого сидел, хотя из него открывался прекрасный вид на центр города.
«Если проблема первой строки решена», – продолжал вещать наш тучный учитель писательского мастерства, -«значит скорее всего вам удалось завладеть вниманием читателя и далее уже весь текст выстроиться у вас в нужном русле»,
– «С чего это он непременно выстроится в нужном русле», – соображал я – «у меня, например, все бывало как раз наоборот».