– Курсанта Федоренко Анастасию Владимировну.
Настя шла, красная от своей беспомощности, переваливаясь на больных ногах. Ей было жутко стыдно, что она не может так же лихо, чеканя шаг, как другие, подойти к товарищу Сталину и вскинуть в воинском приветствии руку к шапке. А от взгляда Иосифа Виссарионовича у нее и вовсе сердце ушло в пятки.
– Так вот ты какая, Медок, – рассмеялся Сталин, – одним криком своим немцев разогнала, а тут робеешь. Выше нос, курсант! – Настя еще больше смутилась, глядя испуганными, широко открытыми голубыми глазищами на Верховного Главнокомандующего. С перепугу она попыталась взять коробочку с орденом загипсованной рукой, опомнившись, ойкнула, поменяла руку и буквально выхватила у Сталина из рук орден, чем вызвала уже откровенный хохот Сталина и окружающих его командиров, включая Берию и Мехлиса. – Вот это правильно! Это по-нашему!
– Простите, товарищ Сталин, – робко пропищала Настя, – я нечаянно.
– Ничего, – перестал смеяться Верховный, – экая ты маленькая. Страшно было в бою?
Медок сначала закивала головой, а потом отрицательно мотнула:
– Страшно сначала. Очень. А потом, когда работаешь не страшно.
– Значит, работаешь, – повторил за ней Сталин, с удивлением глядя на эту красивую, миниатюрную бывшую школьницу, которая о бое говорит, как об обычной работе и при этом жутко боится и стесняется награждения. – Спасибо тебе, дочка, – неожиданно даже для самого себя вдруг сказал Сталин, – спасибо за работу.
– Не за что, товарищ Сталин. Служу Советскому Союзу! – спохватилась Настя. Развернувшись, пошла в строй. А ноги-то не так уж и болят. Прошли. Наверное, от волнения.
Наконец-то закончилась официальная часть, хоть и приятная, но очень выматывающая. Красное Знамя получили еще Никифоров, Лидочка и Тихонов со своими бойцами. Коротков, Рачкевич, Байкалов и еще с десяток сержантов и командиров получили ордена Красной Звезды. Были еще награжденные медалями, но Иосиф Виссарионович, извинившись, сказал, что медали отличившимся вручит командир корпуса завтра. Но список награжденных медалями «За отвагу» и «За боевые заслуги», тем не менее, был зачитан перед строем.
После чего личный состав был отпущен праздновать, щеголяя новыми наградами. Торжественный обед и танцы. И что в них такого, что парни и девушки готовы кружиться под музыку хоть каждый вечер? Сашка не понимал этого. Может быть потому что не умел танцевать?