Алайни
Молодой вампир сгорал от любопытства. Не находил себе места в гостином зале, переходил из угла в угол, садился на диван и вскоре вставал, замирал у окна или прятался в уютную тень.
Алайни очень хотел узнать, о чем секретничают его наставники, запершись в библиотеке. Ягуар вернулся в паршивом настроении, грязный и всклокоченный, как растрепанный драный кот после уличной потасовки, проигравший более сильному собрату. Ни словом не обмолвился о том, где пропадал столько дней.
За время странствий Ягуар постарел и пополнел. Вряд ли Алайни это показалось. Горный охотник подмечал и хорошо запоминал малейшие детали. Расположение пятен и длина меха на шкуре синехвостого оленя могли ему о многом рассказать: какую пищу предпочитал зверь, сколько ему было лет и где он обитал: в горах, лесах или на равнине.
В каких дальних краях носило Ягуара и что рыжий вампир там искал? Юноша надеялся получить хотя бы смутный намек.
Первым в зал спустился Лорд. Обхватив руками, он прижимал к груди большую и тяжелую старинную книгу. Ягуар шел медленнее, задумчиво скользил пальцами по перилам. Лорд уже положил книгу на стол, раскрыл ее посередине, а Ягуар еще не сошел с лестницы.
– Горец, смотри внимательно, – Лорд мог бы не подзывать Алайни, тот сам подошел и нацелился заглянуть через его руку. – Ты узнаешь эти волосы цвета редкого приморского гранита? – черноволосый вампир дернул прядку, выпавшую из-за уха младшего собрата. – А большие светло-голубые глаза, что мерцают нежными оттенками аквамарина? Вспоминаешь благородные черты лица: нос, подбородок, лоб, точеные скулы и на редкость ровные брови? Отмечаешь рыцарскую стать и королевский властный взор, повелевающий вассалу преклонить голову и колено?
Алайни удивленно смотрел на древний портрет. Страницы книги потускнели от времени, но краски, которыми он был написан, почти не поблекли. Восседающий на каменном троне вампир с темно-серыми длинными волосами и голубыми глазами был облачен в доспех с причудливой узорной гравировкой на груди и шипастыми наплечниками.
Невероятно! Алайни как будто вновь увидел отца после стольких лет разлуки. Себя в нарисованном образе он почему-то не узнавал. Словно что-то препятствовало в его мыслях, заставляя бояться и упрекая в том, что он недостоин отождествлять себя с кем-то настолько великим и практически священным для народа.