В свой черёд, Лодовико отзывался о Беатриче:
– Она мне дороже, чем свет солнца.
Однако, как известно, юная герцогиня Бари не всегда была «милой».
– Я не смог бы рассказать Вам и об одной тысячной доле проказ, в которых принимают участие герцогиня Милана и моя жена, – писал Моро своей свояченице. – В деревне они участвуют в скачках и галопом носятся за придворными дамами, стараясь выбить их из седла. А сейчас, когда мы вернулись в Милан, они изобрели новый вид развлечений. Вчера в дождливую погоду, надев плащи и повязав голову платками, вышли на улицу вместе с пятью или шестью другими дамами и отправились закупать провизию. Но так как здесь не принято, чтобы женщины ходили с покрытой головой, то простолюдинки начали над ними смеяться и делать грубые замечания, отчего жена моя вспыхнула и ответила им в таком же тоне. Дело зашло так далеко, что чуть не закончилось потасовкой. В конце концов, они явились домой, забрызганные грязью с ног до головы. То ещё зрелище!
27 апреля Тротти сообщил, что две герцогини играли друг с другом в кулачный бой («a la braze»):
– И супруга герцога Бари повергла свою соперницу!
В этом состязании, к сожалению, было слишком много символического. Беатриче, бойкий, взбалмошный и избалованный пятнадцатилетний ребенок, вовсе не была склонна проявлять такт по отношению к своей кузине. Вполне можно доверять рассказам о том, что на придворных церемониях она выставляла кузину на посмешище. (Судя по всему, Беатриче брала пример с Моро, который вёл себя подобным же образом по отношению к своему племяннику Джангалеаццо). Тротти записал 12 мая 1491 года высказывание герцогини Милана по этому поводу:
– Я хотела бы, чтобы со мной обращались точно так же, как с герцогиней Бари, и была бы довольна, если бы сеньор Людовико вёл себя так, словно у него две жены или две дочери, и не делал между нами различия. Я не желаю иметь ни на грош больше, чем герцогиня Бари, которой сеньор Людовико подарил множество драгоценностей из своей сокровищницы.
(Моро владел знаменитыми драгоценностями, среди которых был красный корунд Спино стоимостью 25 тысяч дукатов, большой рубин весом в 22 карата и жемчужина в 29 карат, также оцениваемая в 25 тысяч дукатов).
Что же касается родной сестры, то привязанность Беатриче к Изабелле, казалось, в разлуке ещё больше усилилась. Маркиза послала ей описание свадьбы их брата и Анны Сфорца, которая сопровождалась большими торжествами, включавшими в себя постановку двух комедий Плавта, чем славилась Феррара. Беатриче отвечала сестре: