Девчонки быстро оказываются на танцполе, когда за нашим столиком остаемся сидеть только я и… Стас.
Последний раз, когда мы остались наедине, он меня даже и не заметил, разговаривал с кем-то по телефону в своей манере, бросая пошлости.
А сейчас Аверин пристально меня изучает, наклоняет голову вбок, ухмыляется. Делает все, чтобы я чувствовала себя максимально некомфортно.
– Нет, мы не трахались.
Сок, который я собралась проглотить, застревает в горле, и я начинаю кашлять. Громко, до слез.
– Что? Ты просто сказала, что была у меня в гостях. Вот я и подумал… – оправдывается.
А мне и неловко, и смешно.
– Ты придурок, Аверин, – грубо отвечаю, промакивая нижнее веко салфеткой.
Его губы кривятся в какой-то усмешке, лицо искажается. И я не могу прочитать, какую эмоцию у него вызвала моя реплика. Он явно не обиделся, но странный холодок пробежал по спине.
– И как тебя зовут?
– Саша. Я учусь в одной группе с Аленой Ольшанской. Ты должен ее знать.
Кивает.
И мы замолкаем, хоть я и постоянно ловлю на себе взгляды Аверина.
– Что? – не выдерживаю. Он же давит, дышать не могу.
– Свои такие? – кивает на волосы. Они у меня рыжие.
– Свои.
Напряжение рассекает душное пространство между нами и стягивает петли, будто мы две часть одной материи.
– И губы?
Поджимаю чистые от помады губы. Грудная клетка сейчас взорвется от ударов, а я лишь смотрю в глаза Аверина и дважды коротко киваю. Как кукла.
Что он со мной делает?
– Тебя не смущает, что задаешь такие вопросы, когда на танцполе находится твоя девушка?
– Моя кто? – хмурит брови.
– Девушка, – чуть громче повторяю, когда мой язык вот-вот готов был запутаться, когда выговаривала это слово.
– Она мне не девушка, – уверенно заявляет, что нельзя не поверить.
Аверин откидывается на спинку дивана, и его белая футболка облегает тело, очерчивая каждый кубик. Они как сотни маленьких минусов, а мои зрачки – уверенный плюс. Нас тянет друг к другу.
Отрезвляет только характерное покашливания, которое пробивается до моего слуха несмотря на громкую клубную музыку.
От переживаний крутит живот, и сок в желудке превращается в настоящую кислоту.
Когда наши взгляды встречаются, мальчишечья улыбка расцветает на его наглом лице. Контраст, который отдается в сердце, заново заводя его как детскую игрушку.
Господи, как я умудрилась втрескаться в этого мажора? Бабника и эгоиста?